Тони Санчес - Я был драгдилером "Rolling Stones"

Джаггер быстро отмел предположения, что Тэйлор ушел из-за того, что не выплачивали его справедливую долю из дохода группы:

— Конечно, мы все хотели бы получать больше. Но Мик получал столько же, сколько и я.

Тэйлор хотел уйти с минимумом шума. Он сказал журналистам, что в его уходе нет ничего личного и никаких трений с остальными Роллингами у него не было:

— Меня очень тревожат разговоры насчет гонораров, процентов и тому подобного. Я ушел совсем не поэтому. Последние пять с половиной лет в «Роллинг Стоунз» были захватывающим и на все сто процентов прекрасным периодом. А что касается моего отношения к другим четырем членам группы, то я уважаю их — и как музыкантов и как людей. Я восхищен тем, что делает группа, но думаю, что сейчас для меня настало время уйти и заняться чем-то новым.

Он поселился с Рози в Суссексе, в коттедже с жимолостью под окном, и стал репетировать с Джеком Брюсом. Грустно, но, как заметил однажды Киплинг, тому, кто однажды оседлал тигра, уже трудно с него слезть. Когда я видел Мика последний раз, он ушел от Брюса, брак его был на грани распада, а сам он жил с девушкой-наркодилером. Ему пришлось опуститься до того, что он вынужден был продавать свои золотые диски. И в то же время он остался одним из самых благородных и прекрасных людей которых я знаю.

Празднование тридцатого дня рождения Мика устраивал его друг Дэвид Милинарик, живший в Челси на Тайт-стрит. Особняк Милинарика окружал сказочный сад, с орхидеями и тропическими деревьями.

Я тогда жил на Мэйда-Вэйл с Мадлен, и нам в день вечеринки позвонила Анита, желавшая посоветоваться, что ей надеть. Это должен был быть первый ее выход в свет после того бленхаймского фиаско, и она не хотела снова выставить себя на посмешище. Мадлен согласилась прийти вечером на Чейн-Уолк, взяв с собой эффектную вечернюю одежду, которая подошла бы Аните. Два часа Анита примеряла наряды Мадлен. Потом мы вернулись в Мэйда-Вэйл, нарядились и возвратились на Чейн-Уолк за Китом и Анитой. Кит отнесся к мероприятию максимально серьезно: он не только купил Мику дорогой подарок в ювелирном магазине, но даже надел коричневый костюм в светлую полоску, который приобрел в бутике «Грэнни Тэйкс э Трип» специально, чтобы ходить в суд. Костюм был старый, но он достаточно хорошо скроен, и Кит в нем выглядел почти элегантно.

Анита до сих пор выбирала одежду и отказывалась даже пообщаться с нами.

— Она в одном из этих своих настроений — не может понять, что хочет надеть, — пояснил Кит. — Поговорим потом, уже на вечеринке.

Праздник удался. В доме было много комнат, и в каждой царила своя особенная атмосфера. В одном месте танцевали зажигательный рок-н-ролл, в другом ели, и еще было много уютных уголков, где можно было посидеть в тишине и выкурить косяк или просто поговорить. В саду играла мягкая музыка, а среди ветвей мерцали свечи. Гости были один прекраснее другого: Бьянка в простом белом платье, Род Стюарт, беспрерывно болтавший с Бритт Экланд (к вящему неудовольствию своей девушки), Ди Харрингтон, Пит Тауншенд, Мама Касс и Пол Гетти.

Наконец пришел Кит, за ним ковыляла Анита. Вечеринка началась несколько часов назад, и я уже потерял надежду их обоих увидеть, но вот они все-таки появились.

Когда я увидел Аниту, то едва поверил своим глазам. На лице ее было больше косметики, чем у Пьеро, а одета она была в колышущееся алое бальное платье и похожие на ходули туфли на высоких каблуках. Больше всего она походила на цыганку-гадалку. Она вошла, и все разговоры стихли.

— Позор какой, — прошептала Мадлен мне на ухо. — Анита же такая красивая, зачем она вырядилась как старая проститутка?

Анита тем временем поспешила к нам и сразу спросила Мадлен:

— Ну, по-честному, как тебе мое платье?

— Я бы не сказала, что оно мне безумно нравится, — проговорила Мадлен со всей вежливостью, на какую была способна в тот момент.

— Да? — фыркнула Анита. — Хорошо, но не надейся, что я поделюсь с тобой когда-нибудь своими заначками.

Они с Кит оставались там до тех пор, пока не прошло действие кокаина — примерно полтора часа, а потом поспешно умчались домой за новой порцией, не желая, чтобы их накрыла трезвая реальность. Все это служило лишь еще одним подтверждением того, насколько Анита оторвалась от реального мира. Она сейчас постоянно жила под таким кайфом, что перестала понимать, как нормальные люди одеваются, общаются и относятся друг к другу. Она витала в своих фантазиях.

На следующий день все газеты, писавшие о вечеринке, пестрели фотографиями красивой малоизвестной модели, которую я назову Наташа. Она действительно затмила там всех своей восточной туникой, тюрбаном и украшениями. Наташа была бывшей женой Тони Секунды, одного из наиболее авторитетных заправил шоу-бизнеса. Ездила она на «бентли», жила в особняке в Кенсингтоне, и у нее всегда было больше наркотиков, чем она могла употребить. Такой избыток героина и кокаина был причиной их близкой дружбы с Анитой, которая несколько раз собирала чемоданы и надолго переезжала с детьми к Наташе. Киту их дружба не нравилась; однажды он вломился к Наташе домой и заявил Аните:

— Ты определись. Либо ты живешь здесь, либо живешь дома.

— Хорошо, я остаюсь здесь, — ответила Анита. Кончилось дело тем, что Кит провел там две ночи.

Через какое-то время у них начались скандалы по поводу денег. Наташа потребовала у Аниты 2000 фунтов, и их дружба кончилась. Для Наташи это было началом череды стрессов. Она надолго легла в больницу, чтобы слезть с героина; ей пришлось продать «бентли»; а потом у нее в ванной умер знакомый парень. Он был наркоманом и владел магазином в Челси. Как и многим Наташиным друзьям, ему правилось принимать наркотики в ее просторной, устланной коврами ванной. Но в этот раз что-то пошло не так, и когда его обнаружили, он мертвый сидел на полу, а из руки все еще торчал шприц.

Кит пожал плечами, когда услышал об этом. Он наслаждался сейчас образом буйного наркомана, который создали его фаны, и тщательно поддерживал его. «Когда я слезаю с наркотиков, я всегда заболеваю, — сказал он одному репортеру». Другому он говорил: «Я слез, только когда доктор сказал, что мне осталось жить полгода. Я имею в виду, что если уж жить на износ, то надо делать это красиво». Еще одна его цитата: «Я обнаружил, что мне тяжеловато, когда люди проецируют на меня свои суеверия по поводу смерти. У меня вообще по поводу смерти нет предубеждений».

Однажды один репортер, назовем его Питер, пришел взять у Кита интервью. Их встреча длилась почти четыре часа. Сначала девушка-фотограф отсняла пленку, а потом Питер решил выяснить всю правду о Ките.