Владимир Джанджгава - Немеренные версты (записки комдива)

Въехали в центр города, остановились на какой-то площади. По-прежнему все тихо. И вдруг из дома с большой вывеской над окнами первого этажа выбежали две девушки. Одна бросилась ко мне, другая — к Антипенко.

— Родные наши! Милые! Как мы вас ждали!

Это были советские девчата, угнанные на фашистскую каторгу. От них стало известно: все войска фашистов ночью после артналета ушли из города и угнали с собой почти все население.

Вскоре приехал генерал Алексеев и убедился, что город пуст. Дмитрий Федорович связался по рации с командармом и доложил:

— Противник, поняв, что кольцо окружения наших войск вот-вот сомкнётся вокруг Щецина и осаду не выдержать, вынужден был оставить город без боя.

Приказ о штурме Щецина был отменен. Войска армии двинулись на северо-запад, в направлении города Позевальк.

…Щецин — исконно польский город. После ухода из него гитлеровцы вынуждены были бросить большое количество различных материальных ценностей. Все эти трофеи необходимо было сохранить и передать польскому народу — подлинному хозяину Щецина, которому предстояло по существу заново возродить жизнь города.

Военным комендантом Щецина временно был назначен прославленный боевой генерал, прошедший всю Великую Отечественную войну, Николай Григорьевич Лященко — командир одной из дивизий 2-й ударной армии.

С падением Щецина продвижение советских войск в глубь Германии значительно ускорилось. Гитлеровские армии теперь уже редко оказывали сколько-нибудь серьезное сопротивление. Впрочем, на подступах к городу Позевальк, да и в самом городе 354-й дивизии пришлось принять бой. Бой был жаркий, но дивизия успешно продвигалась вперед, освобождая улицу за улицей. Исходя из темпа продвижения, я не без оснований определил, что на полное освобождение города потребуется не более двух-трех часов. И когда на НП поступило сообщение о том, что передовые подразделения достигли речки Позевальк, разделявшей город приблизительно на две равные части, доложил комкору, что Позевальк взят. Осталось лишь очистить одну его окраину.

А через три часа раздался телефонный звонок, и полковник Павлов растерянным голосом сообщил, что полк не смог «перепрыгнуть» речку Позевальк. Противник отчаянно сопротивляется.

Ушам своим не поверил. Если полк Павлова не преодолел речку, значит половина города еще в руках противника. Выходит, что введено в заблуждение командование.

— Что будем делать? — грустно спросил начальник штаба.

— Что делать?! Брать Позевальк! До рассвета он должен быть нашим! Иначе позор.

Выехал в полк Павлова. Саперы немедленно соорудили в трех местах легкие, установленные на «козлики» мосты для прохода машин и артиллерии. После десятиминутного артналета пехота бросилась через реку. Бой был ожесточенным, но скоротечным. К пяти утра Позевальк удалось взять.

И тут-то выяснилось, почему гитлеровцы оказывали такое яростное сопротивление. Они надеялись успеть отправить со станции железнодорожные эшелоны с различными военными и другими грузами. Попытка не удалась.

Продолжая развивать наступление, 354-я стрелковая дивизия при поддержке артиллерии и танков с ходу заняла города Ярмен, Гриммен, Францбург и вместе с другими соединениями 65-й армии 1 мая вышла северо-западнее города Штральзунд на побережье Балтийского моря. Это была вторая встреча дивизии с Балтикой.

По подсчетам штаба, за полмесяца боев — с 15 апреля по 2 мая — силами дивизии было выведено из строя более 1200 вражеских солдат и офицеров, уничтожено 15 танков, 54 артиллерийских орудия, 74 пулемета. Более 1500 гитлеровцев взято в плен. Внушительные цифры составляли захваченные трофеи: 20 исправных самолетов, 360 железнодорожных вагонов, частично с военными грузами, 18 паровозов, 370 автомашин, 18 военных складов, много артиллерийских орудий, почти 3,5 тысячи винтовок и автоматов, 8 бронетранспортеров, значительное число пулеметов и фаустпатронов.

Послевоенная встреча (справа налево): Председатель ЦК ДОСААФ СССР трижды Герой Советского Союза маршал авиации А. И. Покрышкин, Председатель ЦК ДОСААФ Грузинской ССР Герой Советского Союза генерал-лейтенант в отставке В. Н. Джанджгава и второй секретарь ЦК КП Грузии Г. В. Колбин на Тбилисском аэродроме.

После взятия Позевалька большинство населенных пунктов Макленбургской провинции гитлеровские войска оставляли без боя, уходили из них заранее. С ними, как правило, уходили в сторону Гамбурга и многие местные жители, напуганные геббельсовской пропагандой. Лишь некоторые семьи осмеливались оставаться. Многие поначалу прятались в лесах, а затем на улицах городов и сел становилось все оживленнее. Такое мы видели в Ярмане, Гриммене, в селах Прон, Нисдорф…

Особенно удивил большой приморский город Штральзунд. Удивил и, как это ни странно, обрадовал своей абсолютной неповрежденностью. Ни одного разрушенного дома. Узкие улочки были тщательно подметены. Сказывалась присущая немцам аккуратность. Война войной, а порядок порядком.

Совсем иное творилось вокруг города. Отступая, немецко-фашистские войска согнали сюда многотысячное стадо крупного скота, главным образом коров. Вероятно, рассчитывали погрузить их на суда и вывезти на запад. Не успели. В те дни гитлеровцам было не до скота. Тысячи недоеных коров с ревом бродили вокруг города, некоторые из них врывались на окраинные улицы. Скот на глазах погибал. Требовалось срочно принять какие-то меры для его спасения. Для этого необходимо было вернуть из лесов и из подвалов прятавшихся там местных жителей. Однако сделать это оказалось не так-то просто. Запуганное лживой нацистской пропагандой население поначалу никак не хотело внять добрым советам.

Разведчики одного из полков обнаружили в пригородном лесу большую группу местных крестьян. Попытались заговорить с ними, но те в страхе разбежались. Разведчики доложили об этом командиру полка. Чтобы уговорить людей вернуться в свои дома, к крестьянам в лес отправились сам командир полка майор Курунин и переводчик В. Вавилин. История повторилась. Крестьяне убежали в лес. Остался лишь один старик лет семидесяти.

Майор Курунин через переводчика объяснил старику, что всем местным жителям надо вернуться домой.

— Мы не можем вернуться домой, — ответил старик.

— Почему?

— Потому что следом за вами придут коммунисты, перебьют нас всех до одного. Наш священник сказал, что у коммунистов на голове рога, как у чертей.

Удивившись столь неожиданному доводу, лейтенант Вавилин с улыбкой снял пилотку, сказал старику:

— Командир полка и я — коммунисты, но, как видите, никаких рогов у нас нет.