Екатерина Сушкова - Записки

Любавский, А.

Людовик XVIII,

Майдель, Е. И., бар. 

Мартынов, Н. С.

Мартьянов, П. К.

Масальский, кн.

Масильон.

Матвеева, А. И.

Меринский, А. М.

Мещерский, Б. В. кн.

Миллер.

Михаил Павлович, в. кн.

Михайловский-Данилевский, А. И.

Михайловский, Н. К.

Модзалевский, Б. Л.

Модзалевский, Л. В.

Мольер.

Монморанси

Моссельман.

Мур Томас.

Муравьев. А. И.

Мусин-Пушкин, В. А. гр.

Мюссе, А.

Нарышкины, Л. А. и О. С.

Нейман, Б. В.

Неклюдов, С. В.

Николай I.

Обухов.

Одоевский, В. Ф., кн.

Озеров, В. А.

Оксман, Ю. Г.

Оболенская, В. А. кн.

Оболенские, А. А. и С. В. кн.

Оммер-де-Элль, Адель

Оммер-де-Элль, И.

Оранский, принц

Ортенберг.

Павел I.

Панаев, И. И.

Панчулидзева, С. Н.

Пашковы.

Перовский, В. А.

Пестель. А. И.

Петр I.

Петрарка.

Плетнев, П. А.

Поджио, И. В.

Полевой, К. А.

Потемкина, Е. П. гр.

Потемкин, Я. А.

Пушкин, А. С.

Пушкин, Л. С.

Пыпин, А. Н.

Радклиф.

Раевский, А. Н.

Раевский, С. А.

Расин.

Реброва, Н. А.

Рейнгардт.

Ренненкампф, В. В.

Рессегье, гр.

Ришелье, гер.

Ромодановский, кн.

Ростопчин, А. Ф., гр.

Ростопчина, Е. П., гр. (урожд. Сушкова)

Ростопчина. Л. А., гр. 

Ротру.

Ротшильд.

Рубец.

Руммель, В. В.

Сабурова.

Сакулин, П. Н.

Сведенборг,

Сеймур.

Семевский, М. И.

Сенковский, О. И.

Симанская, Е. Л.

Скальковский, А. А.

Скотт, В.

Скрипицына, В. Н.

Смирнов.

Смирнова, А. О.

Старов, Н. Д.

Столыпин, А. А.

Столыпин, Д. А.

Столыпина, Е.А.

Столыпин, И. А.

Строев, В. М.

Суворов, А. В.

Сушкова, А. С.

Сушкова, А. В.

Сушков, А. В.

Сушкова, А. П.

Сушков, В. М.

Cушков, Д. П.

Сушкова. Ек. А.

Сушкова. Ел. А.

Сушкова, М. В. (Беклешова)

Сушков, И. В.

Сушков, П. В.

Сушкова, Пр. В.

Сушкова, П. М.

Сушкова, С. Д.

Сушков, С. И.

Талейран.

Тебу-де-Мариньи.

Трубецкая, Е. Н., кн.

Трубецкой, С. В. кн.

Трубецкой, С. П. кн.

Тургенев, И. С.

Урусова, И. Н. кн.

Фадеев, А. М.

Фадеева, Е. П.

Фадеева. Н. А.

Фадеев, Р. А.

Фее.

Филарет, митрополит

Фильд.

Фомина (см. Матвеева).

Хвостов, А. В.

Хвощинская-Заиончковская Н. Д.

Хитрово, А. Н.

Хованский, кн.

Чавчавадзе, кн.

Шамиль,

Шан-Гирей, А. П.

Шан-Гирей, Э. А.

Шатобриан.

Шведе.

Шенье, А.

Шернваль, Аврора, Эмилия, Алина

Шиллер

Шишков, А. С.

Шкурин, П. С.

Штейбельт.

Шувалов, С. В.

Щеголев, П. Е.

Щербатова, М. А.

Эйхенбаум, В. М.

Эссен, гр.

Юнг.

Юрьев, Н. Д.

Юрьевич, С. А.

Юсупова, кн.

Яковлев, М. А.

Яковлев, М. Л.

Примечания

1

«Лизавета Николаевна была не дурна, — и очень интересна: бледность и худоба интересны… потому что француженки бледны, а англичанки худощавы… Она была в тех летах, когда еще волочиться за нею было не совестно, а влюбляться в нее стало трудно, когда какой нибудь ветреный или беспечный франт не почитает уже за грех уверять шутя в глубокой страсти, чтобы после, так, для смеху, скомпрометировать девушку в глазах подруг ее, думая придать себе более весу» и пр. («М. Ю. Лермонтов. Полное собр. соч.». Гиз. 1926. стр. 400).

2

«Когда ей исполнилось 13 лет, взяли учителя по билетам; в год она кончила курс Французского языка… и началось ее светское воспитание. В комнате ее стоял рояль, но никто не слыхал, чтоб она играла… танцовать она выучилась на детских балах… романы она начала читать как только перестала учить склады… 15 лет ее стали вывозить, выдавая за 17 летнюю, и до 25 лет условный этот возраст не изменялся… При первом вступлении Лизаветы Николаевны на паркет гостиных у нее нашлись поклонники… это все были люди всегда аплодирующие новому водевилю, скачущие слушать новую певицу, читающие только новые книги. Их заменили другие: эти волочились за нею, чтоб возбудить ревность в остывающей любовнице или чтоб кольнуть самолюбие жестокой красоты — после этих явился третий род обожателей: люди, которые влюблялись от нечего делать, чтоб приятно провести вечер, ибо Лизавета Николаевна приобрела навык светского разговора, и была очень любезна, несколько насмешлива, несколько мечтательна… Некоторые из этих волокит влюбились не на шутку и требовали ее руки: но ей хотелось попробовать лестную роль непреклонной, и к тому же они все были прескушные, им отказали. Один с отчаяния долго был болен, другие скоро утешились, между тем, время шло: она сделалась опытной и бойкой девою: смотрела на всех в лорнет, обращалась очень смело, не краснела от двусмысленной речи или взора — и вокруг нее стали увиваться розовые юноши, пробующие свои силы в словесной перестрелке и посвящавшие ей первые свои опыты страстного красноречия, — увы, на этих было еще меньше надежды, чем на всех прежних; она с досадою и вместе с тайным удовольствием убивала их надежды, останавливала едкой насмешкой разливы красноречия — и вскоре они уверились, что она непобедимая и чудная женщина; вздыхающий рой разлетелся в разные стороны. (Ор. cit., стр. 400).

3

«Письмо было написано приметно искаженным почерком, как будто боялись, что самые буквы изменят тайне. Вместо подписи имени внизу рисовалась какая то египетская каракула, очень похожая на пятна, видимые в луне, которым многие простолюдины придают какое то символическое значение. Вот письмо от слова до слова: «Милостивая Государыня! Вы меня не знаете, я вас знаю: мы встречаемся часто, история вашей жизни также мне знакома, как моя записная книжка, а вы моего имени никогда не слыхали. Я принимаю в вас участие именно потому, что вы никогда на меня не обращали внимания, и притом я нынче очень доволен собою и намерен сделать доброе дело: мне известно, что Печорин вам нравится, что вы всячески думаете снова возжечь в нем чувства, которые ему никогда не снились, он с ними пошутил, — он недостоин вас: он любит другую, все ваши старания послужат только к вашей гибели, свет и так указывает на вас пальцами, скоро он совсем от вас отворотится. Никакая личная выгода не заставила меня подавать вам такие неосторожные и смелые советы. И чтобы вы более убедились в моем бескорыстии, то я клянусь вам, что вы никогда не узнаете моего имени, вследствие чего остаюсь ваш покорнейший слуга Каракула». («Полн. собр. соч. М. Ю. Лермонтова». 1926 г., стр. 402).