Том Джелтен - Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Призыв к забастовке раздался 9 апреля 1958 года, когда активисты «М-26–7» прервали радиотрансляцию и посоветовали кубинскому народу не ходить на работу.

Всего за несколько часов многие города на территории Кубы, в том числе и Сантьяго, оказались в коллапсе. На заводе «Бакарди» более 1200 рабочих в полдень покинули свои рабочие места, причем их выступление поддержал лично Даниэль Бакарди. Однако в Гаване забастовка провалилась. Она затронула лишь несколько предприятий, а диверсанты из «М-26–7», которые пытались нарушить связь, были быстро нейтрализованы полицией Батисты.

Как только стало понятно, что забастовка не приведет к успеху, Вильма Эспин призвала сантьягцев вернуться на работу — тем самым отколовшись от Рене Рамоса Латура и примкнув к радикальному крылу «М-26–7» в горах. Спустя несколько недель Фидель Кастро провел в горах Сьерра-Маэстра совещание с целью разобраться, почему забастовка потерпела неудачу. Никаких других внутренних споров не предполагалось. На собрании Кастро официально провозгласил себя главнокомандующим всего революционного движения. Лидеры «М-26–7», ратовавшие за забастовку, в том числе Рамос Латур, были отстранены от занимаемых должностей и получили другие назначения в рамках движения — гораздо ниже горного командования. Рамос Латур, который осмелился возразить против симпатий Че Гевары «Советскому доминированию», был назначен командующим передового боевого отряда. Через несколько месяцев он погиб в сражении.

Батиста воспользовался провалом всеобщей забастовки и приказал начать масштабные военные действия, отправив в горы Сьерра-Маэстра более десяти тысяч солдат. Правительственная компания получила название «План FF» — по словосочетанию «Fin de Fidel», — и ее задачей было буквально «покончить с Фиделем» и с его ополчением.

Но тут, однако, обстоятельства переменились — правительство США пришло к выводу, что Батиста едва ли задержится на политической арене надолго, и всяческие поставки оружия его режиму были прекращены. К середине лета правительственное сопротивление сошло на нет. Кубинская армия была плохо обучена ведению партизанской войны, не обладала нужным снаряжением и не могла сколько-нибудь серьезно потеснить повстанцев Кастро, которые ограничивались молниеносными точечными ударами. Кроме того, против войск Батисты выступили и крестьяне в горах Эскамбрай, а Рауль Кастро возглавил подразделение повстанцев и открыл еще один фронт на горном кряже Сьерра-Кристаль. К нему присоединилась Вильма Эспин, и у них завязался бурный фронтовой роман. Фидель Кастро отправил Че Гевару во главе подразделения бойцов в провинцию Лас-Виллас, а Камило Сиенфуэгоса — еще одного известного comandante — на запад.

Правительственные войска стремительно редели из-за массового дезертирства и перехода на сторону противника, а ряды повстанцев постоянно пополнялись добровольцами.

Среди этих добровольцев были десятки работников «Бакарди», причем Даниэль Бакарди (в отсутствие Пепина Боша исполнявший обязанности главы компании) гарантировал, что когда они вернутся, рабочие места останутся за ними. Женщины из семейства Бакарди, в том числе сестра Даниэля Ана Мария, вязали шапки и носки для повстанцев, которым приходилось сражаться на холодных просторах Сьерра-Маэстра.

Лидеры «М-26–7» считали предприятие «Бакарди» своим союзником и издали приказ, запрещающий трогать его имущество. Компания совсем недавно, в этом же году, открыла в Сантьяго новенькую винокурню, и она совершенно не пострадала. Повстанцы в области Санта-Клара специально оставили нетронутым расположенный неподалеку мост, чтобы не мешать поставкам из принадлежавшей «Бакарди» пивоварни «Атуэй» в Манакасе.

Управляющей пивоварней Аугусто Миранда, которого все звали Поло, был знаком с некоторыми повстанцами и информировал их о расписании поставок.

Однако военные действия повстанцев не могли не затронуть коммерцию в целом. К осени 1958 года были серьезно нарушено транспортное сообщение и коммуникации в районе Сантьяго. Некоторые районы оказались под контролем повстанцев, и движение на главных дорогах застопорилось. В самом Сантьяго полиция и личное ополчение Роландо Масферрера почти каждую ночь устраивали перестрелки с повстанцами. Сотрудник «Бакарди» Мануэль Хорхе Кутильяс, молодой инженер, был назначен управляющим новой винокурней в Сантьяго и частенько предпочитал ночевать на заводе, чем рисковать жизнью, добираясь домой на автомобиле по темным опасным городским улицам.

Совсем скоро в Сантьяго отключили электричество, и руководители «Бакарди» были вынуждены сократить производство. Недостаток стеклянной тары привел к приостановке работы по розливу рома, и завод по производству рома «Бакарди» закрылся впервые за свою историю. Все дороги, ведущие в Сантьяго и обратно, были перегорожены, а железнодорожное сообщение прекратилось, поэтому руководство «Бакарди» могло вывозить свою продукцию из города только водным путем, через Гавану, — как в прошлом веке. За первые три недели декабря почти сорок тысяч ящиков рома «Бакарди» были отправлены морем в Гавану — все для продажи где-нибудь на Кубе.

Жизнь в столице шла более или менее нормально, и гаванский персонал «Бакарди» поначалу плохо представлял себе, какая скверная ситуация сложилась в Сантьяго. 4 ноября начальник сантьягского отдела продаж Хосе Боу описал положение в городе в письме, которое назвал «Послание santiaguero гаванскому другу». Он адресовал письмо своему коллеге из «Бакарди» Хуану Прадо, менеджеру по продажам в Гаване, хотя его мог бы прочитать любой столичный житель, не подозревавший, что творится на другом краю острова.

«Дорогой Хуанито! — начал Хосе. — Вы в Гаване полностью отрезаны от реальной жизни. Как будто Гавана — это Куба, а весь остальной остров — «Корея»». Боу писал, что в сантьягских магазинах нет продуктов, нет молока для детей, нет питьевой воды — все нужно покупать у уличных торговцев. А еще в городе царит насилие.

Что бы вы все сказали, если бы, усевшись у собственных окон, вынуждены были созерцать самолеты, которые окружили город и атакуют пригороды с бреющего полета? Что бы вы сказали, если бы обнаружили, что ваш город оккупировали войска, если бы видели, как улицы патрулируют танки и бронированные автомобили и грузовики, набитые солдатами, которые наставили свои ружья во все стороны и грозят даже самым мирным жителям? Что бы вы сказали своим детям, которые, увидев подобные машины, с криками разбегаются, плачут и ненавидят всех, кто носит военную форму?

Боу был настоящий джентльмен с аристократическими манерами, у него были взрослые дети, и заботился он в основном о том, чтобы в его семье все было благополучно, а продажи «Бакарди» росли. Боу не принадлежал к сторонникам Фиделя Кастро, не считал себя политиком, однако жестокость службы безопасности Батисты, которой он стал свидетелем, лишила его душевного покоя и заставила все сильнее возмущаться режимом.