Андрей Венков - Атаман Войска Донского Платов

Сомнения фельдмаршала — а вдруг австрийцы разобьют Наполеона и ударят ему (Прозоровскому) в спину, — Император Александр получил одновременно с известием, что французы повторно заняли Вену (первый раз они занимали ее в 1805 году).

— Немедленно переправляться через Дунай! Немедленно! — настаивал Император.

Князь Трубецкой лично был направлен в Молдавскую армию с этим Императорским повелением.

Однако из-за разлива Дуная мост все еще не был готов. Денисов, Николай Иловайский и Дмитрий Кутейников переправлялись за Дунай, вели разведку, отгоняли скот, разоряли татарские поселения. Один раз перехватили курьера от визиря в Браилов. Сам Платов с казаками опустошал браиловские окрестности, наездничал.

Турки, прикрытые Дунаем, взялись за сербов. Те побежали в австрийские владения. Прозоровский им не помогал, рекомендовал вести партизанскую войну. Наконец, Исаев с шестью батальонами, пятью сотнями пандуров и двумя казачьими полками поддержал сербов и напал на город Кладово, но был отбит и ушел за Дунай.

Прозоровский все время болел от неудач, теперь и вовсе стал угасать. Все военные начальники, оберегая слабое здоровье командующего, стали обращаться к Кутузову за советами — и просто так. Прозоровский отнесся к этому ревниво, стал в противовес Кутузову выдвигать следующего по старшинству Платова, а на Кутузова жаловаться царю: вот, мол, порочит Кутузов его действия, помехой стал, отзовите его, Ваше Величество!..

Государь все видел и помнил: Прозоровского знал как сторонника антифранцузской партии, Кутузову не мог простить поведения под Аустерлицем. Написал Государь два рескрипта: первый — отозвать Кутузова на место Римского-Корсакова в Литву военным губернатором, второй — оставить в княжествах командовать резервным корпусом. Оба рескрипта отослал Прозоровскому на его усмотрение. Прозоровский, не медля ни минуты, спровадил Кутузова в Литву. Но ка к только тот уехал, командующий, лишившись умного советника, вообще заболел. Стал проситься в отставку, а князь Голицын пускай его сменит.

Царь послал в Молдавскую армию особо прославившегося в Финляндии князя Багратиона. А Прозоровскому послал два рескрипта на усмотрение: первый — если болен, сдать армию Багратиону, второй — если здоров, командовать самому, а Багратиона с корпусом послать за Дунай.

28 июля князь Петр Иванович Багратион прибыл в Галац, в главную квартиру, где уже девять дней ожидал его готовый мост через Дунай, а главнокомандующий вручил рескрипт о назначении командующим главным корпусом, то есть на место Кутузова.

На вопрос, почему не начали переправу, Прозоровский указал на непроходимый камыш на той стороне реки. Отчего не срубили? Будет еще хуже — под камышом вода, болота, ни одна телега не пройдет, не то что пушки.

— Хорошо, Отправить полк драгун утаптывать оный камыш!..

Отправили. Три дня драгуны, изматывая лошадей, ездили по болотам, уминая растительность, чтоб лежала сплошным покровом.

Старшие начальники были на своих местах. Влюбленный Милорадович веселился в Бухаресте, «и редкий день не было праздника, которые он делал сам и других заставлял делать для забавы своей любезной», — вспоминал приехавший инспектировать конную артиллерию генерал-майор Ермолов. «Я жил очень весело, бывал на праздниках, ездил на гуляния, выслушивал рассказы его о победах и между прочим о сражении при Обилещти», — писал Ермолов. Это сражение Ермолова особенно интересовало, так как за него Милорадович получил Георгия 2-й степени. «Я, узнавши о движении неприятеля, — простодушно рассказал ему Милорадович, — пошел навстречу; по слухам был он в числе 16 000 человек; я написал в реляции, что разбил 12 000, а их в самом деле было турок не более четырех тысяч человек». «Предприимчивость его в сем случае делает ему много чести!» — язвил Ермолов.

Матвей Иванович Платов менее пышно, но не менее обильно предавался возлияниям у Визирского брода — праздновал тезоименитство Ее Величества вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Писал он Императрице, что помимо 7 мая бил он турок 26 июня «и сего июля 19-го и 20 числа подрался, и слава богу удачно поразил его (неприятеля)».

«…Надеюсья что благословением Вашим, Всемилостивейшая Государыня, и впредь дела мои с неприятелем будут щасливы.

С днем тезоименитства Вашего Императорского Величества подданническим моим долгом обязываюсь поздравить Вас Всемилостивейшая Государыня! Я на возвратной пути с под Браилова хотя и в степи и без церкви, но принес теплые молитвы мои Господу Богу о здравии и благоденствии Вашего Величества, и вместе с походным войском в усугубление сердечных чувств подданничества нашего выпили за здравие Ваше, Всемилостивейшая Государыня! По стакану вина». Вино, видимо, и впрямь усугубило сердечные чувства, и закончил Платов письмо соответственно: «С подданническим благоговением моим повергаю себя к Освященнейшим Вашего Императорского Величества стопам.

Всемилостивейшая Государыня Вашего Императорского Величества всеподданнейший Матвей Платов».

27 июля, через 13 дней после постройки моста, когда все дороги наконец высохли, фельдмаршал князь Прозоровский отдал приказ переходить Дунай.

Первыми пошли казаки, свободно и легко, без сопротивления. Турок в чистом поле не было, сидели они по крепостям, подученные французами. Отряды Засса и Гартинга без боя заняли Исакчу и Тульчу, Платов — Бабадаг, и выпустил разъезды к Гирсову и Троянову Валу. Основные же силы, как и прежде, двинулись медленно, соблюдая все правила предосторожности. Наблюдавший эти передвижения Ермолов писал потом: «Войска делал и в марши не более 15 верст и редко употребляли на то и менее десяти часов, ибо устроенные в большие каре и в середине оных имея тяжелые обозы, медленно двигались они, по большей части без дорог. Фельдмаршал не переставал твердить, что он приучает войска к маневрам».

Багратион своей властью приказал переселять христианское население за Дунай с театра военных действий, к татарскому приставлять посты, скот у того и другого отбирать и распределять равномерно между корпусами. Пользуясь тем, что противника не видно, пытался он захватить больше пространства, чтоб легче было кормить изнуренную в голодном краю армию.

Войска его сразу полюбили, были здесь солдаты, что участвовали вместе с ним в Аустерлицкой компании. Теперь, после войны в Финляндии, откуда Багратион вернулся «полным генералом» — генералом от инфантерии, славным захватом Аландских островов, ждали от него новых подвигов, перелома в затянувшейся войне.

И князь Прозоровский, увидев все это, стал бояться Багратиона, как и Кутузова, и отправил его обратно, в Молдавию, командовать тыловыми войсками.