Борис Голлер - Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник)

КАРПОВ. Все читать?.. (Ищет бумагу, потом читает.)

Образ маленький святого архистратига Михаила в серебряной вызолочной ризе. Один.

Крест маленький, вызолочный с мощами. Один.

Писем разных лиц и от родных – 17.

Собственных сочинений покойного на разных лоскуточках бумаги – кусков семь…

Поздний вечер. Разошлись игроки.

В ресторации – один ЛЕВ СЕРГЕЕВИЧ. Сильно пьян. Входит, видно, разыскивавший его ДОРОХОВ.

ЛЕВУШКА (не глядя, обыденным тоном). Руфин, я все понял! Они убили его!

ДОРОХОВ. Кто?

ЛЕВУШКА. Кавалергарды!

ДОРОХОВ. При чем тут кавалергарды?

ЛЕВУШКА. Как?.. Дантес – кавалергард. Мартынов – кавалергард… Сначала брата, потом – Мишу. Убили! Ты не знаешь их, как я знаю. Они – полк предателей…

ДОРОХОВ (спокойно). Ты преувеличиваешь!

ЛЕВУШКА. Ты их не знаешь!.. В 37-м они все как один стояли за Дантеса!

ДОРОХОВ. Ну за кого-то ж им надо было стоять!.. Дантес был их полку!..

ЛЕВУШКА. Нашего полку прибыло! (Усмехнулся.) Первый полк русской гвардии встает горой за какого-то прощелыгу-иностранца!

Они все предатели. До одного.

ДОРОХОВ. Преувеличиваешь!

ЛЕВУШКА. Декабря 14-го – они первые пришли на помощь тому!

ДОРОХОВ. Ну и что? Не одни они!

ЛЕВУШКА. Они там сталкивали под лед раненых московцев! Сам видел!

ДОРОХОВ. Ты разве был на площади?

ЛЕВУШКА. Был. А ты не знал? Ты молод, вообще, и многого не знаешь!

ДОРОХОВ. Как же тебя не замешали?

ЛЕВУШКА. Да так… Я, понимаешь, все бегал, смотрел – ты ж знаешь меня! Пока соображал, то да се, кто за кого, – и день прошел. День короткий. Декабрь!

Давай кричать: «Кавалергарды – предатели!»

ДОРОХОВ. Не надо ничего кричать!

ЛЕВУШКА. Давай крикнем вместе: «Кавалергарды убивают поэтов!»

ДОРОХОВ. Тише!

ЛЕВУШКА. Я один! (Кричит.) «Преторианская гвардия убивает русских поэтов!»

ДОРОХОВ дает ему пощечину, легко и негромко.

ЛЕВУШКА. Што-с?

ДОРОХОВ. Ничего. (Спокойно.) Но я ведь никогда не был кавалергардом – ты знаешь…

ЛЕВУШКА. Руфин! Ты, кажется, ударил меня!

ДОРОХОВ. Тебе показалось.

ЛЕВУШКА. Да! (Держась за щеку.)

ДОРОХОВ. Нет!

ЛЕВУШКА. Я тебя вызываю!

ДОРОХОВ. А я не стану драться с тобой.

ЛЕВУШКА. Ладно! (Вдруг тоскливо.) Ты их не знаешь, как я их знаю. Кавалергардов!..

ДОРОХОВ. Может…

ЛЕВУШКА. У них свои понятия о чести. Не наши!..

ДОРОХОВ. Да, нас ведь с тобой не взяли б в кавалергарды – мы ростом не вышли!

ЛЕВУШКА (пьяно хихикнул). Да! Хотя на коне и в постели – все одного росту! (Вдруг зверея.) Я их вызываю! Их всех! Весь полк!

ДОРОХОВ (спокойно). Завтра вызовешь! Завтра!

ЛЕВУШКА. Не веришь? Я вызываю их!

ДОРОХОВ. Ладно. Пойдем!.. Тебе одному нельзя – с целым полком. А мы – вдвоем – мы, может быть, справимся! (Обнял и пытается увести его.)

ЛЕВУШКА (вдруг останавливаясь). Руфин, скомандуй! «Сходитесь или я вас разведу!»

ДОРОХОВ (ровно и тихо). Сходитесь или я вас разведу!

ЛЕВУШКА (вытянул указательный палец в темноту). Пли! Пли! Пли! Дайте мне еще одного кавалергарда! (И, сотрясаясь в рыданиях, упал на грудь Дорохова. Пауза. Почти спокойно.)

Я вспомнил. Был такой Фома Лермонт – древний шотландский бард и пророк. Это за ним феи послали белых оленей!

(Пауза. В зал – очень громко.) Поэты не умирают, господа! За ними приходят белые олени!

Ушли.

Спустя какое-то время на лестнице, на площадке появился ПОЛКОВНИК в домашнем халате.

ПОЛКОВНИК. Кто тут кричал? (В темноту.) Я спрашиваю – кто кричал?..

Из темноты вынырнул КАРПОВ и ровным голосом:

– Майор Пушкин, ваше высокоблагородие! С ним – солнечный удар! (Постучал себя по голове.)

ПОЛКОВНИК. Передайте майору Пушкину, что я не слышал, к сожалению, того, что он говорил, и потому прошу его завтра зайти ко мне!

Пауза.

– Ты обещал мне реестр вещам покойного Лермонтова. Что там осталось от него!

Пауза. Темно.

ГОЛОС КАРПОВА. Шкатулка орехового дерева с бронзом – одна…

…Ножик перочинный с ножницами и другой небольшой сломанный – два.

Кисть для бритья с ручкою Нейзильбер…

Бритв в черных черенках в футляре – две.

…Мундир поношенный – один.

…Брюк одне новые, другие поношенные, суконных форменных – двое.

…Шаровары поношенные – одне.

Таковые же, серого сукна, поношенные – одне…

…Эполет мишурных пар три!.. (Голос переходит в монотон, еще какое-то время не исчезая совсем.)

На просцениуме появился ПОЛКОВНИК в домашнем халате и невидимому собеседнику, в зал:

– Вам следовало обратиться к полковнику… э-э… (Затруднился фамилией.) Кушинникову! Он вел дело.

(Помолчав.) Понимаю! Обычная для нас, русских, сторонность – к чинам жандармского ведомства, к голубому мундиру. Зря, в сущности! Там тоже есть порядочные люди – как везде! Дело ваше, конечно!

Белые олени?.. Не масонское что?.. Не припоминаю!..

(Еще помолчав.) Такие дела! Мы что-то упустили – где-то, когда-то!.. В каких-то годах… Теперь уж не поймешь, где и когда!..

Вы читали последнюю сводку из-под Севастополя?..

Пауза.

ГОЛОС в монотоне почти без различения слов – продолжает читать список вещей, оставшихся от усопшего Лермонтова.

Конец

Ленинград. 1970-е…

Редакция 2013 г.

Примечания

1

Эйхенбаум Б. М. Герой нашего времени // Статьи о Лермонтове. М.-Л., 1961. С. 270.

2

Там же. С. 271.

3

Там же. С. 273.

4

Виноградов В. В. Стиль прозы Лермонтова // Литературное наследие. М.-Л., 1941. Т. 43–44. С. 580.

5

Лермонтов М. Собр. соч. В 4 т. 1979–1981. Т. 4. С. 404. Письмо 30. Здесь и далее все тексты Лермонтова приводятся по этому изданию. Вне специально оговоренных случаев – курсив и подчеркивания мои. – Б. Г.