Анатолий Терещенко - Командир Разведгруппы. За линией фронта

Наступал новый, 1945 год.

Он источал уже приятные запахи и яркие цвета близкой победы. Это чувствовали все советские партизаны-разведчики и местные народные мстители. Они ждали и весны, и победы с нетерпением, но не пассивно, а через борьбу с ещё располагавшим немалой силой противником.

Девушки отряда – радистка Нина Чопорова, разведчицы Женя Редько, Гелена Донатова и Боришка Янакова готовились накрыть новогодний праздничный стол. Повара умудрились кое-что приготовить вкусненькое – праздник есть праздник. И тут в штаб вбежал запыхавшийся связной.

– Товарищ командир, – обратился он к Зоричу, – как мне доложил наш агент, в Злате-Моравце гитлеровцы рассаживаются по машинам и бронетранспортерам. Есть конкретные данные, что они собираются атаковать наш лагерь ночью после встречи Нового года.

«Отпраздновали! Мы такого подарочка им не дадим, – подумал майор. – Надо срочно уходить выше в горы, там они нас не достанут. И чем быстрее и мобильнее мы это сделаем, тем безопаснее будет людям. Спасём многие жизни. Надо срочно переговорить с командирами».

Зорич тут же собрал руководство отряда. На совещании приняли единственно правильное решение – отходить незамедлительно. Нельзя было терять ни минуты драгоценного времени, тем более ввязываться в неравный бой, который мог кончиться печально для разведчиков.

– Не наше это дело! От нас ждут другого противодействия – более ощутимого в уроне германскому фашизму. Мужество больше проявляется не в том, чтоб затеять драку, а в том, чтобы уметь разведчику избежать её в неподходящий момент, а ответить больнее в другой ситуации, – закончил командир группы майор Зорич. – Лучше спасти одного нашего воина, нежели набить десяток нацистской солдатни. Они ещё своё получат. Я приказываю срочно собираться в дорогу.

Он имел смелость спасать своих друзей по оружию наперекор высказываниям некоторых горячих голов – дать отпор врагу, «повоевать» с карателями.

Забегали, заторопились, загомонили воины, понимающие – другого выхода у них нет и быть не может в данной ситуации.

Слово Святогорову:

«Вышли на околицу – в лицо хлещет дождь со снегом. Одежда сразу промокла. Грязь тяжелыми комьями налипла на обувь. А мы упорно идем вперед и поднимаемся всё выше и выше. Необходимо было как можно дальше оторваться от карателей хотя бы километров на десять, а там, в горах, легче запутать следы.

Бредем молча, понуро. Возле девчат сменяются хлопцы, – помогают нашим красавицам идти. Усталость одолевает такая, что чувствую: ещё немного – и все попадают там, где стоят. Разве что чудо придает силы…»

Силы у разведчиков действительно были на исходе – и только долг и разумный инстинкт самосохранения заставляли подниматься в гору. Там было большое спасение для маленького отряда.

И вдруг партизаны услышали, сначала где-то вдалеке над горами, но быстро нарастающий такой знакомый рокот советских бомбардировщиков. Это шли в воздушную атаку ровным строем грозные «Пе-2», пропеллеры их пели особым голосом – родным, весёлым, узнаваемым. И даже без обладания музыкальным слухом эти голоса лопастей наших пропеллеров ловили патриоты – сколько их прилетало! И вот уже краснозвездные машины стали проноситься почти над головами.

– Звезды на крыльях! Это наши! На-ши-и-и! – от нахлынувшей радости закричали девчата и захлопали в ладоши.

Приободрились и мужики, видя, что прилетела в нужный момент к партизанам основательная помощь. Словно чувствовали авиационные руководители фронта, что разведчики Зорича попали в беду, и поэтому сама судьба отряда послала невидимый сигнал на Большую землю и попросила «подмоги» у авиаторов. Грозный рев моторов бомбардировщиков и разрывы советских авиабомб хорошо были слышны в базовом лагере партизан.

Слово Святогорову:

«А вскоре там, где шагала, шелестела губастыми шинами и грохотала гусеницами железная колонна преследователей, – застонало, заухало, завыло… Содрогнулась земля, заходил ходуном пригорок, на котором мы стояли. Это рвались бомбы, наши бомбы!

Настоящий праздничный салют!

Ко мне подъехал командир конной разведки бесстрашный Данило Грунтовой. Усмехаясь в запорожские усы и поблескивая терновыми глазами, радостно загудел:

– Ох, товарищ майор! Встретил бы тех янголов небесных, – я б их в обиймах от радости задушил! Это же наши спасители… От хлопцы, от молодцы – настоящие боги неба.

Ну, дадут перцу немчуре! Такое явление ничем, как Провидением божьим, не объяснишь…

И не знал мой славный украинец-чигиринец, что скоро такая возможность встретить небесных ангелов ему представится…»

После прицельной бомбежки основательно потрепанный отряд карателей буквально скатился вниз с горы, оставив убитыми не один десяток своих вояк. Брошенные раненые молили о помощи, но, не получив её, быстро остывали на холоде – морозы стояли лютые. На земле лежало до сотни уже остывших тел. Картина была ужасной – склоны горы чернели трупами свирепых фашистов, павших от советской мести, неожиданно свалившейся с небес. В той бомбардировке противник потерял немало боевой техники и вооружения. Она догорала на серпантине горных дорог и в оврагах, сброшенная взрывными волнами авиабомб с крутых заснеженных склонов.

Оторвавшись от разбитой колонны гитлеровцев, отряд Зорича временно «отаборился» в высокогорном селении под названием Клишске-Градиште по соседству с базой словацкого партизанского отряда, руководимого Михаилом Сечанским, действовавшим преимущественно в гористой местности.

Это был его конек – немцы к нему никогда не забирались – слишком высоко. До орлов летать в «гости» им было опасно. А вот бесстрашный Миша часто «пикировал» на них со своими «соколятами-орлятами», как он их любил называть.

В гостях у словацкого побратима наши воины перекусили. Аппетитный запах тушенки, разогретой на кострах, доносился с небольшой поляны. Зорич посмотрел на уютно пристроившихся воинов у костра с ложками и несколько раз сглотнул слюну от проснувшегося желания поесть. Сердитым бурчанием отозвался его пустой желудок…

Слово Святогорову:

«Как и основной костяк нашей группы, капитан Сечанский был десантирован по заданию Украинского штаба партизанского движения, и мы чувствовали себя если не совсем земляками, то однокашниками во всяком случае.

По сообщению связной капитана, их разведка нарвалась на фашистскую засаду в доме предателя-лесника. Многие погибли, а раненого Сашу Несонова – того, что десантировался вместе с Сечанским, – захватили каратели.