Леонид Осипенко - Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы

До самого последнего времени мы считали Арктический регион своим внутренним морем и хозяйничали там, как хотели или умели. Жители Новой Земли весьма обеспокоены ядерными могильниками у берегов архипелага. Пятая внеочередная сессия Мурманского областного совета в августе 1991 г. потребовала открыть архипелаг и прилегающие акватории для научных исследований, в которых могут участвовать и международные эксперты, например из «Гринпис».

В 1992 г. аппарат Президента России рассекретил данные о загрязнении северных и дальневосточных морей: «В 1959-1992 гг. наша страна сбросила в северные моря жидких радиоактивных отходов суммарной активностью около 20,6 тысяч кюри и твердых — суммарная активность около 2,3 миллиона кюри. В морях Дальнего Востока эти величины составили соответственно: 12,3 и 6,2 тысячи кюри. По мнению экспертов, потенциальную опасность представляют реакторы атомных подводных лодок и атомного ледокола «Ленин». Всего затоплено 12 реакторов и их частей без ядерного топлива (в том числе три на Дальнем Востоке) и семь в аварийном состоянии с невыгруженным ядерным топливом (все на Севере)».

Эти данные представлены Россией в секретариат Лондонской конвенции и в Международное агентство по атомной энергии.

Несомненно, что нам или нашим потомкам предстоит огромная работа по дезактивации морей и океанов, в том числе подъем затонувших или затопленных атомоходов, а также покоящихся на незначительных глубинах контейнеров с радиоактивными отходами.

Читателю уже известно, в каких условиях производилась наладка и эксплуатация ГЭУ на первых подводных атомоходах. Из-за несовершенства технологий и низкого качества материалов при высокой температуре и давлении постоянно происходили течи радиоактивного контура и другие аварии, связанные с облучением людей. В итоге, уже после нескольких лет эксплуатации радиационная обстановка на некоторых лодках не позволяла производить ремонтные работы в реакторном отсеке из-за опасности для жизни личного состава.

Решение было найдено следующее: вырезать реакторный отсек со всем оборудованием и заменить его новым. Такая операция проводилась в середине 60-х годов на четырех лодках: на «К-3» и «К-5» в плановом порядке, а на «К-19» и «К-219» — после аварии ГЭУ. В настоящее время эта проблема стоит перед десятком подводных атомоходов первого и второго поколения, выработавших свой ресурс, поэтому мы расскажем о захоронении реакторов подробнее.

На «К-3» и «К-5» из реакторов полностью выгрузили топливную композицию и заполнили их твердеющей смесью. В принципе, эта мера обеспечивает максимальную безопасность захоронения для окружающей среды.

Однако на двух других лодках выгрузить тепловыделяющие каналы целиком не удалось, так как во время проведения работ каналы оборвались. Поскольку неоднократные попытки извлечь обрывки с помощью специальных устройств успеха не принесли, решили заполнить реакторы твердеющей смесью в существующем виде.

К ампутированным реакторным отсекам для обеспечения плавучести приварили легкие були, в которые заложили взрывчатые устройства. Потом их отбуксировали на место затопления. Були были подорваны, и отсеки затонули. Именно так были затоплены четыре отсека, в каждом из которых помещалось по два реактора.

Место затопления оставалось строго засекреченным, однако, мы считаем, что о нем как о глобальном источнике потенциальной опасности должна знать международная общественность. Эта зона находится у берегов Новой Земли, к востоку от залива Степового и южнее пролива Маточкин Шар, между 72° и 73° с.ш. и 55° и 60° в.д. Здесь же захоронена и целая атомная лодка «К-27».

После аварии в 1968 г., о которой я уже рассказывал, судьба лодки сложилась необычно. Ее поставили у пирса в Северодвинске. Остывание реактора с жидкометаллическим теплоносителем могло бы привести к затвердению последнего, в том числе и в каналах малого диаметра, и тогда последующий запуск реактора был бы исключен. Поэтому к борту лодки пришвартовали специальное судно, которое постоянно подавало на реактор горячий пар. Тем временем надеялись найти техническое решение, позволяющее восстановить реактор. В этом состоянии «К-27» предстояло находиться... более 13 лет!

До 1973 г. на лодке проводили эксперименты ученые-физики. Затем ее подогнали к заводу и стали готовить к непонятному мероприятию. Были демонтированы регулирующие стрежни, ионизационные камеры и приводы. Все, что можно было заварить, заварили, твердеющей смесью и битумом заполнили свободное пространство реакторного отсека. Затем лодку проверила на готовность к выходу в море аварийно-спасательная служба, и в сентябре 1981 г. на буксире ее повели из Белого моря в океан. Руководил операцией начальник штаба бригады капитан 1 ранга Вяч.Солнышкин.

На борту находился бессменный инженер-механик «К-27» капитан 2 ранга Алексей Анатольевич Иванов. Он начал службу на ней, когда лодка еще строилась. Во время аварии в 1968 г. получил более 300 Р/ч, но после лечения снова вернулся на свою любимицу. Сейчас он на пенсии. А.А.Иванов вспоминает:

— Лодку отбуксировали в Карское море. Недалеко от северо-восточного берега Новой Земли было намечено место для затопления одетой в саркофаг лодки. Была заполнена главная осушительная магистраль и открыты водоотливные кингстоны. Я сходил с корабля последним, вся моя жизнь практически была отдана этому кораблю. Я поднялся на мостик, снял флаг и положил его за пазуху. С буксира меня торопили жестами и криками. Я прыгнул в шлюпку. Стальное тело лодки, каждый сантиметр которого был мне знаком, спокойно колыхалось совсем рядом. Я поцеловал его и, не выдержав, разрыдался.

Лодка, водоизмещение которой 4400 м3, не спешила тонуть. Она все больше заваливалась на нос и, наконец, застыла с задранным хвостовым оперением. Было ясно, что нос лодки коснулся грунта, а ведь длина ее всего 109 м. Таким образом, затопление было произведено на глубине 33 м (вместо рекомендованных МАГАТЭ 4000 м).

Оставить лодку в таком виде было невозможно. Буксир-спасатель «наехал» на хвост, пробив балластные цистерны, и вскоре вода сомкнулась над ней. Это произошло в точке с координатами 72°31' с.ш. и 55°30' в.д.

Возникает вопрос: может ли представлять опасность заключенный в саркофаг атомный реактор на промежуточных нейтронах? Ведь он способен стать атомной бомбой, если в активную зону попадет хотя бы кружка воды, которой вокруг более чем достаточно. Однако никто не знает, через сколько лет морская вода разрушит защитную оболочку реактора, которая, возможно, была повреждена при насильственном затоплении с помощью буксира.