Алексей Будберг - Дневник белогвардейца

При таком халате трудно надеяться на успех реконструкции. Всем не хочется беспокоиться; мой проект о снабжении населения Омска предметами первой необходимости скончался в какой-то комиссии; мои предложения городу построить на половинных издержках дешевые хлебопекарни и бани для совместного пользования войсками и населением остались, как говорится, "без последствий".

Что можно сделать, когда большинство у нас максималисты по части благ и прав и сугубые меньшевики по всему, что касается обязанностей, работы и излишнего служебного беспокойства. По внешности - что-то делается и как будто бы даже усердно; по внутреннему же содержанию - все сводится к исполнению опостылой поденщины, осточертевших номеров..

Испорченный "завоеваниями революции", - главное из которых нравственное разложение, - наш скрипучей и расхлябанный по всем частям механизм управления все более и более засоряется своего рода мочекислыми отложениями и нет в нашем распоряжении такого уродонала, который способен был бы рассосать эти гибельные отбросы больного организма.

Таким уродоналом может быть только нравственный подъем; никакие кары, никакая аракчеевщина и семеновщина от этого исцелить не могут, ибо болезнью этой больны и сами поклонники расстрелов и самой сугубой аракчеевщины.

На возможность такого подъема нет и сотой доли шанса; относительно, да и то под большим сомнением, могло помочь применение большевистской системы понукания и принуждения, но для этого у нас нет комиссарской непреклонности и безудержной решительности.

Министерство Снабжений грозить своей нераспорядительностью оставить нас без должного количества теплой одежды. Этот вопрос беспокоил меня еще во время Екатеринбургской поездки и я просил Министерство воспользоваться съездом чтобы все распорядить; тогда же предупреждал о возможной ненадежности Уральского положения и о желательности налечь на Тюменские и Монгольские заготовки.

Все это было обещано. Затем просил, чтобы вся теплая одежда была сдав в склады так, чтобы к концу Августа последний полушубок и последняя пара валенок были в распоряжении Главного Интенданта. И это было заверено и обещано.

В первых числах Августа поехал в Министерство и просил дать мне все сведения о ходе заготовок; сведения дали довольно утешительные по ходу заготовок и совсем скверные по части сдачи.

Опять и Неклютин и Прозоров заверили, что понимают мою тревогу и напрягают весь аппарат для исполнения наших нарядов.

Прошел месяц - с постоянными запросами и напоминаниями Интендантства; сегодняшняя ведомость показывает, что обещания Министерства не выполнены и на половину; самое же скверное это то, что заготовка теплого белья в Харбине и Китае страшно затянулась, потому де, что Министерство Финансов задержало отпуск валюты необходимой для выдачи задатков и расплаты.

Выразил Прозорову недоумение, почему же об этом не было нам сообщено и не было доложено Адмиралу и Совету Министров. Снабжение армии теплой одеждой это вопрос первостепеннейшей важности и я уверен, что и Адмирал, и совет Министров нашли бы средства для удовлетворения срочных потребностей Министерства Снабжений.

Выразил недоумение, что об этом ничего не было сказано во время происходивших у нас совместных совещаний по снабжению, и что, вместо правды, мне доставлялись дутые ведомости.

Чтобы выправить положение, приказал, чтобы готовые партии теплой одежды отправлялись из Владивостока и Харбина с прицепкой по 2 вагона к каждому экспрессу и пассажирскому поезду.

Новое подтверждение невозможности разделения снабжений между двумя ведомствами, из которых одно заготовляет и ни за что не отвечает, а другое довольствует войска чужими заготовками и несет на себе всю фактическую и нравственную ответственность перед войсками.

Адмирал, которому я жаловался на очевидное нежелание Совета Министров рассмотреть, внесенный еще Суриным, доклад о восстановлении единства заготовки и распределения, просил обождать, пока выправится общее положение, т. к. он считает, что сейчас не до коренных реформ.

Последнее верно, но надо тогда подтянуть Министерство Снабжений и заставить его тоже беспокоиться.

 Сбитый с позиций и уличенный во лжи Хрещатицкий ушел в подпольную или, лучше сказать, в вагонную агитацию; идет оживленная работа, чтобы меня свалить; сегодня мне передали разговоры всей этой почтенной компании, что она грозит отбыть в Забайкалье, соединиться с Семеновым, отделить Дальний Восток от Сибири и тогда "показать Омску и собравшимся, там большевиствующим генералам".

Состоящая при X. женская особа очень надеется на значение по этой части ее дружбы с Машкой Шарабан.

Такие серьезные противники не по плечу такому бедному, большевиствующему генералу, как я.

Не сомневаюсь, что две честолюбивые и корыстолюбивые бабы, помыкающие прилипшими к ним превосходительными мужиками, способны наделать не мало подлых гадостей.

Вообще все сведения из Читы показывают, что все надежды на эволюцию Семеновщины надо признать лопнувшими; настроение против Омска там самое озлобленное, и с ним считаются только, как с дойной коровой.

 Осведомление всячески раздувает мелкие успехи, одержанные кое-где на фронте. Спросил в Ставке, зачем вводят в заблуждение и население, и весь тыл; ответили, что этим надеются поднять добровольческое движение и этим разрешить уже остро надвинувшийся вопрос, чем пополнять быстро редеющие ряды наших боевых частей.

Сознание о неимении пополнений еще более усугубляет великую вину Дитерихса и Андогскаго, подвинувших Адмирала на настоящее наступление. Ведь и Главковосток и оперативный Генквар были обязаны до мелочей оценить все наши средства и учесть, располагаем ли мы всеми средствами для исполнения и развития предпринимаемой операции; бывший генерал-квартирмейстер фронта и настоящий профессор академии обязаны были знать, что обеспечение пополнениями составляет вопрос наипервостепеннейшей важности.

Надо быть слепым оптимистом или безнадежным дураком, чтобы варить в возможность серьезного значения добровольческого движения и возможности базировать на этом пополнение армии.

Голицын и примазавшиеся к нему господа, не краснея (это качество ими давно и безнадежно потеряно), докладывают Адмиралу, что они выставят очень скоро до 30 тысяч добровольцев. Трудно понять, как можно дойти до таких нравственных мозолей, чтобы докладывать такую заведомую ложь, верить которой они при всей своей тупости все же не могут; они знают, что, несмотря на все материальные заманки, их шумиха провалилась; у них есть донесения о том, что в больших городах тыла число добровольцев определилось в несколько десятков человек, а в каком то городе записался один человек.