Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов
Но вот дежурный молнией промчался по комнатам, бросая: «Генерал Марков!»
Разговоры моментально прекратились. Все стали подтягивать пояса, приводиться в порядок. Никто уже не присел. Абсолютная тишина. Снизу послышался четкий рапорт дежурного офицера:
– Ваше превосходительство! В помещении 1-го Офицерского полка все благополучно. Налицо 126 человек пополнения.
– Здравствуйте! – сказал молодой, энергичный голос.
– Здравия желаю, Ваше превосходительство! – ответил дежурный.
– Идемте в помещение!..
Бодрым шагом по лестнице подымалось несколько человек.
– Господа офицеры! – скомандовал дежурный.
В комнату вошел генерал. Если бы даже и не было предупреждения о приходе генерала Маркова, и то все сразу же догадались бы, что это вошел он.
– Здравствуйте, господа офицеры! – бодро поздоровался он. Офицеры ответили положенным поклоном.
– Садитесь! – И сам сел за стол, обводя взглядом своих черных, пронизывающих глаз всех присутствующих.
– Приветствую ваше решение встать на борьбу за Родину. Это дело и долг каждого честного офицера, – сказал генерал.
– Скажите, поручик, вы откуда прибыли? – обратился генерал Марков к первому офицеру. – Что известно было там о Добровольческой армии? Собираются ли ехать сюда другие?
Такие вопросы были заданы всем. Но его внимание особенно привлекали те, которые пробрались из центральных губерний: Смоленской, Курской, Московской… Их он спрашивал:
– Есть ли какие-либо организации среди офицерства? Не известны ли планы организаций?
Прибывшего из Смоленска спросил:
– Откуда и когда узнали о Добровольческой армии?
Закончив опрос всех и сказав, что скоро они вольются в ряды Офицерского полка, генерал Марков перешел в другую комнату.
Впечатление всех о генерале было необыкновенно сильное: молодость, живость, энергия… Эти серьезные вопросы, которые задавал он; этот пытливый, гипнотизирующий взгляд; воля – вне всякого сомнения… Много видели офицеры генералов, но генерал Марков казался исключением среди них: он сразу же побудил всех почувствовать в себе не генерала, который стоит где-то высоко и далеко на командном посту, но генерала, начальника, командира, находящегося не только физически, но и духовно тут же среди них. Генерал Марков ушел, но – он здесь.
Весь день шли нескончаемые разговоры новых марковцев со старыми, прошедшими Кубанский поход, ранеными, которые в этот день пришли в институт посмотреть и поговорить со своими будущими соратниками. Все глубже и шире выявлялась по рассказам личность генерала Маркова как человека и начальника и как бесстрашного бойца. Его подвиги в походе поражали воображение всех, и тревожно бились сердца при мысли, что такой начальник, как генерал Марков, потребует и дополнительного подъема духа и воли всех их и каждого из них.
* * *
На следующий день офицерам было сообщено, что сегодня приходит в Новочеркасск и расположится тут же, в институте, 1-й Офицерский полк. Настроение приподнялось еще больше.
Наступил вечер, когда было приказано выходить строиться перед зданием института. В первый раз прибывшие офицеры, в числе около 150 человек, оказались в строю. В первый раз они ощутили в нем себя связанными воедино, послушными любой команде.
– Смирно, господа офицеры!
К строю подошел генерал Марков. Он прошел перед ним, приветствуя его прикладыванием руки к «головному убору» – своей высокой белой папахе. Встав затем перед серединой строя, он сказал:
– Господа офицеры! Сейчас вы увидите и будете приветствовать тех, кто презрел смерть во имя Родины, во имя и для победы; тех – кто в тяжелых условиях одержал первую победу. Вы вольетесь в их ряды, и, я уверен, – с ударением произнес он, – вы будете достойны их. Так ли я вас понимаю?
– Так точно, Ваше превосходительство! – вырвался громкий, дружный ответ офицеров, такой, каким и как в таких случаях отвечала каждая часть русской армии.
– Стоять вольно!
Полная тишина в природе и на площади перед зданием института. И вот вдали раздались звуки военного марша. Все ближе и ближе. Офицеры затаили дыхание. Генерал Марков всматривался в направлении приближающихся звуков оркестра.
– Смирно! Господа офицеры! – громко скомандовал генерал Марков и сам замер перед строем.
Подходит полковник. Лиц не видно, одни силуэты. Впереди несколько верховых. Полк выстраивается перед фронтом офицеров. Раздается команда:
– Полк смирно! Господа офицеры!
Генерал Марков быстро подходит к полку.
– Здравствуйте, родные!
И в дружном ответе полка чувствуется не уставной шаблон, а ответ людей, искренне приветствующих своего начальника. Генерал Марков обнимается с кем-то в полушубке, в папахе, в очках; с кем-то еще…
– Друзья! – говорит генерал Марков, – нам дан отдых. Отдохнем, сколотимся, пополнимся и – за новые бранные дела, за Родину! – В ответ несется громкое «ура» полка.
– Вот вам первое пополнение. Будет еще!
К строю встречавших полк офицеров подходит командир Офицерского полка, полковник Тимановский, о котором офицеры уже слышали, и здоровается с ним.
– Ура! – кричит генерал Марков, и оба строя разносят в эту тихую ночь их громкое, искреннее и раскатистое «ура».
Генерал Марков отпускает всех по своим помещениям в огромном здании института. В эту ночь пополнение в полк не скоро смогло заснуть.
* * *
Снова Новочеркасск. «Земля обетованная». «Колыбель Добровольческой армии». Но как изменилось положение за минувшее полугодие? В ноябре и декабре прошлого года части, положившие основание 1-му Офицерскому полку, находились в положении здесь почти нежелательных, в лучшем случае едва терпимых людей; были под контролем разных комитетов и круга. Теперь они – опора власти, а для населения – его защитники.
Но, как 6 месяцев назад, так и теперь, Новочеркасск был и остался центром, куда стекались добровольцы под сень национального русского стяга.
Переформирование 1-го Офицерского полка
Ожидался значительный приход добровольцев, почему полк было решено не только пополнить ими, но и развернуть его в три батальона трехротного состава, сформировать полковую пулеметную и другие команды. В полку в момент его прихода в Новочеркасск было 5 рот, имевших в своем составе около 500 человек; 6-я, 7-я, 8-я и 9-я роты должны были быть сформированы полностью, причем 6-я должна была включить в свой состав чинов гвардейских частей, а 7-я, 8-я и 9-я – стать ротами чисто офицерскими; 5-ю роту намечено оставить самой молодой по составу, т. е. из учащейся молодежи.
Формирование рот шло быстрым темпом, особенно офицерских, в которые входили не только офицеры, но и чиновники, зауряд-врачи.
Все значительные прибывающие партии назначались в эти роты, в то время как мелкие партии и группы шли на пополнение других рот.
Уже через 2 недели в шести первых ротах было приблизительно по 150 штыков, а в офицерских – до 200. Полковая пулеметная команда развернулась в 10, затем в 15 пулеметов,
