Алексей Ботян - Александр Юльевич Бондаренко
А то, что Ботян никоим образом не был забыт, подтверждается не только многочисленными публикациями о нём в прессе, но и прежде всего тем, что 9 мая 2007 года, в год его девяностолетия, Президент Российской Федерации В. В. Путин подписал указ о присвоении Алексею Николаевичу звания Героя России. В конце концов, как принято говорить, «награда нашла героя».
Однако даже и на сей раз не всё было так просто, как бы того хотелось — точнее, как следовало бы. Нам рассказывали весьма уважаемые люди, что представление на присвоение звания Героя, приуроченное по времени к тому самому девяностолетию (известная практика — награда к юбилею!), своевременно пошло по длинным чиновничьим коридорам и многочисленным кабинетам, вот только, в конце концов, попало на стол какой-то дамы. Это была чиновница не то чтобы очень высокого ранга — но, скажем так, «необходимый пункт» на этом большом и сложном пути. Внимательно прочитав биографию Ботяна, дама безапелляционно заявила: «Польским капралам звания Героя России не даём!» — и документы были возвращены.
(Эта версия, рассказанная нам, повторим, одним очень уважаемым человеком, в прошлом — работником кадровых органов Службы, представляется гораздо более убедительной, нежели тот некогда растиражированный прессой вариант, что именно по причине своего «капральства» Ботян не получил звания Героя Советского Союза за диверсию в Овруче, — но, думается, в тех обстоятельствах мы уже разобрались в соответствующей главе.)
Юрий Иванович Дроздов, узнавший об этом заявлении чиновной дамы, был возмущён и, используя свои старые связи, просто-напросто обратился на самый верх… Вроде бы после этого чиновница даже была вынуждена сменить место работы (есть сведения, что её даже выгнали оттуда), а представление было удовлетворено практически мгновенно. Так Алексей Николаевич был удостоен звания Героя России — пусть уже не к юбилею, но всё-таки в свой юбилейный год, к 62-й годовщине Великой Победы, для приближения которой он сделал очень даже немало.
В президентском указе № 614 от 9 мая 2007 года написано: «За мужество и героизм, проявленные в ходе операции по освобождению польского города Кракова и предотвращению уничтожения его немецко-фашистскими захватчиками в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., присвоить звание Героя Российской Федерации Ботяну Алексею Николаевичу, город Москва».
Говорить, что «вот, если бы раньше…» — это уже общие слова. Что есть, то есть, и ничего тут не исправишь.
Кстати, вспоминали Алексея Николаевича и польские товарищи — точнее, польские руководители. Он уже давно был награждён за свои подвиги в годы Великой Отечественной войны серебряным знаком польского ордена Военной доблести (Virtuti Militari), а в последующем чуть было не получил ещё и льготу от польского правительства.
«Когда-то, уже довольно давно, — рассказывал нам Алексей Николаевич, — я был в польском посольстве, и там мне сказали, что все те граждане, которые были призваны в Польскую армию и воевали в 1939 году, получают пенсии от польского правительства. Примерно 25 долларов за квартал. Мне сказали: „Заполните анкету…“ Отвечаю: „Я советский офицер и не могу от вас пенсию получать — мне стыдно будет!“ Отказался!»
А теперь — о более серьёзном. После того как Алексей Николаевич стал человеком «открытым», с ним стали встречаться и работать журналисты, телевизионщики и даже деятели искусств. В результате Ботяна знали в лицо тысячи и тысячи человек, он стал по-настоящему известным, даже знаменитым — но, разумеется, без каких-либо симптомов «звёздной болезни». Всё такой же простой и доступный в общении, однако добавлять так и просящееся в этот перечень слово «скромный» мы не станем: всё-таки цену себе Алексей Николаевич знал и в любом обществе незаметным не оставался. Хотя, разумеется, и окружающие его сразу выделяли, везде и всегда люди буквально тянулись к нему, а потому он никогда не оставался «скромно сидеть в уголке».
8 февраля 2012 года — к 95-летию Алексея Николаевича — в знаменитой Московской Государственной картинной галерее народного художника СССР Александра Шилова, что расположена близ самого Кремля, был торжественно представлен его портрет, выполненный самим Александром Максовичем.
Мастер так рассказывал об этой своей работе:
«Руководитель пресс-бюро Службы внешней разведки Сергей Николаевич Иванов мне признался: „По этому портрету мы Ботяна больше узнали, чем общаясь с ним“. Он был удивлён, когда увидел портрет у меня в мастерской — мол, Алексей Николаевич представлен там таким жёстким. Я ответил, что когда вы с ним общаетесь, то вы смотрите на него, так сказать, непристально. А ведь задача портретиста — при абсолютном внешнем сходстве выразить внутренний мир человека и его характер. Даже если просто взять его „трудовую деятельность“, то уже ясно, что это может быть только человек очень смелый, решительный и жёсткий. Мягкий человек, нерешительный, каким бы патриотом он ни был, не смог бы совершить того, что делал Ботян во время Великой Отечественной войны! Так что он очень жёсткий человек. У него в глазах столько всего… Именно эти черты я и пытался выразить, когда писал его портрет. Хотя Алексею Николаевичу идёт сейчас 97-й год, но эти качества в его характере сохранились до сих пор. Вроде с ним разговариваешь, он улыбается — но за человеком надо смотреть тогда, когда он не видит, что на него смотрят. И тогда понимаешь, что это — горный орёл, который в любой момент готов сорваться со скалы и броситься на свою жертву. Конечно, ради Родины, для того, чтобы принести ей пользу, а не просто показать, какой он решительный и смелый. Я убеждён, что и сейчас, несмотря на свой возраст, он так же прекрасно исполнит свой долг перед Родиной, как исполнял во время Великой Отечественной войны. А если будет нужно — он пожертвует собой ради Родины мгновенно. Его внутреннее состояние всё в глазах, во взгляде. Я его писал просто как горного орла — с вдохновением!»
«Его в обыденной жизни не отличишь, не заметишь, — рассуждал примерно тогда же Валентин Иванович. — Ну, идёт себе старичок — кто на него внимание обратит? А если бы знали, какой у него сильный стержень внутри! Что это за человек удивительный!»
И ещё в одном очень прав народный художник. Однажды, когда мы в очередной раз разговаривали с Алексеем Николаевичем, он сказал так: «В жизни у меня было всё, и всё было нормально… Жизнь сложная была, но я на неё обижаться не могу. Я честным был, никого зря не обидел, никому не завидовал — это самое главное. Я никогда не терял веру: думал, что всё хорошо будет! Так и было. Сегодня у меня никакой перспективы жизненной нет, так что я спокойно могу участвовать в любых острых мероприятиях. Если
