Георгий Осипов - «Все объекты разбомбили мы дотла!» Летчик-бомбардировщик вспоминает

— Пусть не имеет специального образования, зато связь в эскадрилье организует и поддерживает хорошо и лучше всех стреляет, — ответил я начальнику связи полка.

Слушая потом, как стрелки-радисты других экипажей докладывают Наговицину о проверке радиостанций, установке заданных частот и готовности вооружения самолетов, я видел, что дело пойдет и новый начальник связи брал стрелков-радистов в крепкие руки. Забегая вперед, следует отметить, что в конце 1943 года Наговицину было присвоено звание младшего лейтенанта. В последних ударах по фашистам в Берлине в апреле 1945 года Наговицин, Зеленков и Новиков были единственными представителями летного состава полка, начавшего боевые действия в 1941 году под Ельней. Они прошли всю войну и закончили ее ударом по Берлину.

После доклада о выполнении боевой задачи и уточнения боевых расчетов все отправились в импровизированную столовую обедать.

В воздухе нас объединяли экипаж, боевой порядок, строй, а на земле — землянка, в которой ожидали задания на боевой вылет, и застолье во время обеда и ужина, потому что с завтраком нас всегда торопили и было не до разговоров. С начала войны в эскадрильях и полку в среде летного состава установился обычай по возможности обедать всем вместе. Общение и товарищество на фронте играло большую роль. За столом обсуждались итоги боевых действий, поведение летчиков и стрелков-радистов в бою, высказывались суждения о тактических приемах истребителей противника и тактике наших бомбардировочных ударов.

Именно здесь, за столом, штурман Желонкин выдвинул предложение о попутной разведке вместе с бомбардировочным ударом. Распространение этого приема позволило добыть много ценных данных о противнике и сэкономить ресурс, выделяемый на воздушную разведку.

Сегодня в разговорах летного состава сквозила тревога возникновения больших потерь от атак истребителей ФВ-190.

— Мы просто чудом избегали потерь от «фоккеров», — сказал бывалый штурман Черногорский.

— Да, атаковали они нас долго и опасно, — согласился с ним стрелок-радист Степурин.

— Какого черта наши истребители сопровождения их так близко подпускают? — с возмущением сказал Монзин.

— Нам надо самим что-то предпринимать, — заметил всегда молчаливый Шубняков.

Я предложил провести короткую конференцию по этому вопросу и обменяться боевым опытом, на что все согласились.

10 июля полк, участвуя в массированном ударе 16-й воздушной армии, бомбардировал скопление танков в районе Кошар, уничтожив шесть танков. При отражении атак истребителей противника стрелок-радист Сенин Ф. М. сбил один ФВ-190, который, перейдя в беспорядочное падение, взорвался у Понырей[159].

После сбрасывания бомб по цели от огня зенитной артиллерии загорелся левый мотор на самолете старшего лейтенанта Андреева, летчик на горящем самолете произвел посадку у пункта Березовец. Штурман лейтенант Махиня, стрелок-радист Туровцев и воздушный стрелок Скоробогатов A. B. землей потушили пожар и не дали сгореть самолету[160].

С каждым боевым вылетом углублялась и крепла сколоченность и боевая дружба в экипажах и между экипажами. Экипаж бомбардировщика был дружной командой, в которой каждый был готов умереть за другого. Между боевыми вылетами мы провели с летным составом конференцию по обмену опытом прошедших боев и изучили со стрелками-радистами и воздушными стрелками тактические приемы отражения атак истребителей ФВ-190. Скоротечность атак новых немецких истребителей увеличилась, в связи с чем потребовалось заблаговременное их обнаружение и сосредоточение по атакующим ФВ-190 огня стрелков всей группы бомбардировщиков.

Для того чтобы уменьшить скоротечность атак, я предложил командирам эскадрилий увеличить скорость полета до предела, обеспечивающего выдерживание ведомыми летчиками своих мест в боевых порядках на разворотах. После конференции часть летчиков и штурманов не расходилась, продолжали спорить о технике пилотирования и ее роли в выполнении боевых задач.

— Я летал со многими летчиками, и все пилотируют самолет по-разному, — сказал Рябов.

— Правильно, — поддержал его Извеков. — Глядя через окошко на Рудя, мне всегда кажется, что он кладет свои руки не на рычаги газа и штурвал, а на клавиши рояля. Взрывая воздух ревом моторов, он как будто наслаждается музыкой.

— А меня всегда восхищает, как Архангельский выруливает, взлетает и пилотирует самолет. Он гармонично сливается с самолетом, и самолет в полете становится частью его, а он становится головой и мозгом всего сочетания самолета и экипажа, — сказал штурман Полетаев.

— А по-моему, летчик Л. летает не хуже, чем Рудь, — возразил Погудин.

— Ничего не понимаешь ты в полетах, если говоришь, что Л. летает, как Рудь. Л. — ремесленник, Рудь — художник, а ты, по меньшей мере, дурак, это бесспорно, — с досадой возразил Журавлев.

— Не более бесспорно то, что ты умный, — ответил Погудин.

— Ты спроси любого комэска! — не унимался Журавлев.

— Не спорьте, ребята. Искусство летчика определяется не только полетами, но проявляется прежде всего в технике пилотирования, — примирительно сказал Кондратов, стоявший в стороне.

— Ну что? — обратился Журавлев к Погудину.

— Хорошо, когда твое мнение совпадает с мнением начальства, — отпарировал Журавлеву Погудин.

12 июля войска Центрального фронта перед Ольховаткой и Понырями отбросили противника на его прежние позиции[161].

Командир полка Бебчик на митинге личного состава зачитал копию телеграммы Военного совета 13-й армии. В ней говорилось:

«Командующему воздушной армией Руденко. Военный совет просит передать летному составу горячую благодарность наших войск за активную поддержку с воздуха в отпоре врагу. Воины с любовью и теплотой отзываются об удачных ударах с воздуха своих братьев по оружию — славных соколах нашего фронта. Твердо уверены в том, что до конца операции летчики будут существенно поддерживать воинов 13-й армии.

Примите наш боевой дружеский привет. Пухов, Козлов»[162].

Выступившие на митинге командир звена Архангельский, штурман звена Чернышов и командир эскадрильи Кондрашов попросили передать воинам 13-й армии, что личный состав полка восхищен их стойкостью и всегда готов поддержать их с воздуха.

Но не все у нас всегда было только хорошо. Две эскадрильи при выполнении боевой задачи не нашли заданную цель и, не проявив настойчивости, сбросили бомбы по второстепенной цели. Приказом по полку от 14 июля за нарушение условий выполнения боевого задания командиру эскадрильи Помазовскому был объявлен выговор, а штурман третьей эскадрильи Кононов был отстранен от должности и вместо него назначен Чернышов[163].