Алексей Попов - 15 встреч с генералом КГБ Бельченко

Следует сказать, что Венгерская партия трудящихся во время мятежа распалась. При правлении Ракоши многие ее деятели сидели в тюрьме, в том числе и Янош Кадар. Ракоши видел в нем явного соперника по власти. Несмотря на это, Я. Кадар после освобождения начал борьбу с мятежниками.

Надо сказать, что к Кадару, а также к доктору Мюнниху советские лидеры приглядывались. В конце концов, Я. Кадар стал первым секретарем Венгерской социалистической рабочей партии (ВСРП), а Ф. Мюнних — председателем Совета Министров ВНР и министром внутренних дел.

Венгерский народ не был сломлен контрреволюционерами, он нашел в себе силы создать новое правительство, которое призвало на помощь Советскую Армию.

3 ноября 1956 года было принято решение ввести советские войска в Будапешт. Командовал войсками маршал И. С. Конев, начальником штаба был мой хороший знакомый генерал армии М. С. Малинин. Таким образом, ранг командования был очень высокий.

С Коневым я был знаком еще с 1941 года. Это был простой в общении человек, доступный для подчиненных. Видимо, сказывался опыт политработника. Забегая вперед хочу сказать, что мы с ним пришли к соглашению составлять нашему руководству по линии КГБ и Министерства обороны совместные донесения, для того чтобы не было параллелизма и различных толкований. Сотрудничали мы хорошо, разногласий не было никаких.

Когда передовые части Советской Армии вошли в пригород Будапешта, то встретили ожесточенное сопротивление мятежников. Сам я непосредственно участвовал в штурме Будапешта. По распоряжению генерала М. С. Малинина мне был предоставлен танк Т-34.

В районе острова Чепель находился штаб советских войск. Оттуда мы и двинулись. В одном из районов города танк, в котором я находился, был подбит из зенитного орудия, расположенного в подвале многоэтажного дома. Так что мятежники были хорошо вооружены и подготовлены к нашему приходу. Мне помогли выбраться из дымящейся машины и отбежать в безопасное место. Шедший за нами второй танк был также подбит, но выстрелом из своего орудия подавил огневую точку противника.

Части советских войск в течение нескольких дней разгромили контрреволюционный мятеж в Венгрии, уничтожили или изгнали из страны значительную часть мятежников.

Начальнику Главного управления пограничных войск КГБ П. И. Зырянову была поставлена задача: с началом штурма Будапешта советскими войсками ворваться с возглавляемой им оперативной группой советских и венгерских сотрудников органов безопасности в парламент и арестовать Имре Надя и его правительство. Группа П. И. Зырянова опоздала, и Имре Надь со своими сторонниками успел спрятаться в югославском посольстве.

Югославы поддержали мятежников. Иосип Броз Тито стоял на той точке зрения, что все происшедшее в Венгрии — это закономерный процесс. К этому времени у Советского Союза с Югославией были натянутые отношения.

Перед нами встал вопрос, как из югославского посольства заполучить Имре Надя. Посольство находилось под нашим оперативным наблюдением. Через агентуру, имевшуюся там, мы получили информацию о том, что Надь и его сторонники в один из дней тайно покинут посольство и попытаются убежать в Югославию.

Поздним вечером к посольству подъехало два автобуса, и мятежники, как только сели в них, сразу же были захвачены. Для них это было полнейшей неожиданностью. Сопротивления они не оказали. Их сразу же отвезли в какую-то казарму и стали с ними работать. Отношение к ним было весьма деликатным.

Сразу же информировали об этом Хрущева. Через некоторое время последовал приказ депортировать Имре Надя и его правительство в Румынию, с руководством которой уже была достигнута договоренность. На самолете мятежников доставили в Румынию и поселили в одном из пансионатов. Их, конечно, охраняли, но режим охраны существенно отличался от тюремного. Питание было хорошее. Генерал-лейтенант Федотов со своей группой полностью контролировали задержанных, зная, о чем они говорят, что замышляют и т. д. А замышляли они связаться с посольством какой-нибудь капиталистической страны и попросить там политического убежища.

Через какое-то время я получил информацию о замышлявшемся среди них заговоре с целью освобождения. Я доложил об этом И. А. Серову, который, проинформировав Н. С. Хрущева, получил от него указание передать задержанных силовым органам Венгерской Народной Республики. Непосредственное исполнение указания генсека было поручено мне.

Я сообщил об этом Яношу Кадару, причем сказал, что перевезти мятежников в Будапешт и начать над ними следствие должны представители Министерства внутренних дел ВНР. К этому времени государственные органы Венгрии уже работали самостоятельно. Так и сделали. Кадар спросил меня, что делать с Имре Надем и другими его сподвижниками. Я ему ответил: «Когда человек сидит в тюрьме, то на него заводят уголовное дело и ведут следствие».

После следствия был закрытый суд, в ходе которого Имре Надь был приговорен к смертной казни, другие получили различные сроки заключения. Но меня уже в Венгрии не было. Я еще раз хочу заметить, что судили и приговорили к повешению сами венгры, их органы правосудия.

Первое время я жил в посольстве, так как в гостинице было небезопасно. Несколько дней пришлось жить вместе с Ю. В. Андроповым в его комнате. Надо сказать, что я с ним во время тех событий хорошо подружился. Мы даже оба могли быть убиты одним выстрелом снайпера. Мятеж уже шел на убыль, стрелять в городе практически перестали. Мы сидели вдвоем в его кабинете друг против друга, я затылком к окну. Во время нашей беседы раздался выстрел. Пуля прошла впритирку с моим ухом и дужкой очков Ю. В. Андропова, ударила в стену и отрикошетила. Выстрел был произведен с крыши соседнего дома. Мы отошли в безопасное место. А я приехал в посольство на танке. У меня спросили разрешения произвести выстрел по предполагаемому нахождению из танкового орудия. Я категорически запретил. Снайпер мог уже скрыться, а невинные люди могли пострадать. Агентурные данные подтвердили, что в нас действительно стрелял снайпер.

Как-то позвонил мне И. А. Серов и говорит: «Никита Сергеевич просит узнать мнение руководства Венгрии по поводу нашего посла Ю. В. Андропова. Хотят ли они видеть его на этом посту?» А это уже было начало 1957 года. Задание было очень деликатным.

На одной из встреч я задал этот вопрос Яношу Кадару. Он ответил не сразу. Выдержал паузу, затем сказал: «Товарищ Андропов очень достойный человек, профессионал своего дела. Но он был в сильной дружбе с Ракоши, поэтому, если это возможно, мы хотели бы видеть на его месте другого человека».