18.21.1095: Королева драмы - AnaVi
(Не) свои
«Не возвращаюсь туда, откуда бежала с позором»…
В их глазах – точно. Но нет, не в моих.
И «сойдется» пусть мир мой – грозою и громом!
Но не будет им дела до мыслей моих…
До дел и до жизни… Никто не проникнет.
Не вернется, сказав вдруг однажды: «привет».
Хотя б потому – ничего ж не возникнет.
Я ж – уже «отписалась». Не «свои» – больше. Нет!
Шлюха
«Шлюха»: сказала тетка в «гриме».
И с «перебором» – на глазах!
И обратиться б, как к «скотине»,
с гримасы чтоб сработать «бал»…
Потом – еще один. Еще же…
«И вот же жизнь твоя – «очко»!
День ж отвоеван – потом, кровью…
Глупо – спускаться с ней на дно».
*
«Шлюха»: кричала вслед все тетка.
«Завидуя» моим теням…
А я ж – в улыбке, с разворота,
«послала» ее, и всех, «на»!
«Безнадежный мир»
«Большинство» же людей – не «знавали» бездомного.
Зато же бездомный – знавал «Ч» ж и «Н».
Избивали ж, оплевывали… А он – блевал кровью.
Но ни разу за всю жизнь – не проклял сей век!
Он ж – простой. И «реальный»… Такой, как все «люди».
Сыскал здесь приюта. Пускай и «в дыре»!
С историей, достойнейшей лучшего… «Брюта»?
С подъемом / падениями. И с «Губкой» ж… на дне.
«Друзья» его – побираются, милостынь просят…
А он же – не просит. Ничего! Но взамен…
Ломают ж жилье ему. Сухожилия, кости…
«Террористы» же, будто. И взяли ж так – в плен.
Но какой там? В «обратку» ж – не «пикнут» под взрыв же.
И глаз ж не поднимут под дулом… Зассут.
«Homeless not hopeless». Без «home…», «not» – скотины.
Из-за вас же и «hopeless» – весь мир наш вокруг!
Роскошно. Роскошь
Роскошно не выспаться, открыв балкон в Праге.
Чуть спозаранку… Застав же рассвет.
Или во Франции… И в руки ж – все флаги.
«Подспорье»? «Припарка»? «Для мертвого»? Нет!
Роскошь – не выспаться, застав рассвет в Праге.
Выехав раньше – застать чтоб закат…
В Париже, естественно. На «ветра» – не кидали ж
слова, что с рассветом уж в Рим долетят!
Аппендикс с травмой
«Аппендикс с травмой, что взорвется,
залив культурой люд честной…
Столицей ж бывшей отзовется:
«мир, человек – вовсе не твой!
Он – наш. Тех, кто порабощает…
Не отвечаешь – ни за что»!».
«Внешний», что слышит, понимает.
«Внутренний», слушал же, поймет.
В этой глади…
В этой глади – отражается вечное.
Только – «вечное». И ничего кроме.
В этой глади – не мы. Не «беспечное»!
Лишь луна в ней, да синее море…
Не плывущий по нему же кораблик.
С пареньком ж, бороздящим «морское»…
Веслом волны вновь и вновь же мешая,
так и топит в них, с бризом, все горе!
Пути наши все, поиски… Сами.
В этой глади – такого не будет.
Ведь явления – скоротечные. Равно…
В этой глади – рай / ад, круги «тонут»!
#Сядьзатекст
Преданный Родине – Родиной предан.
И больше не мил ей. И в доме ж «родном»…
Ни в «отчем». Ни в «матчем». Хоть что-то же ведал…
Как и то, что один – «дом родной»! Теперь ж – все…
Будет слоняться «суд – дом – суд – дом… судей» -
сублимацией скрытый душевный порыв…
И духовно… Физически ж – точно убудет!
Не вышел бы только – психический срыв…
Когда «ссаженный с текста», уйдя за пределы,
начнет ж «позици-ровать» это в народ…
Вот когда уже точно – не будет ж знать меры…
Много нового узнает тогда весь же «сброд»!
Уже будет – неважно. Ведь он – будет страшен.
Сам по себе… Ведь ему – «не терять»!
Статья, да и срок, уже ж будут – «бумажны»…
«Лишь бы сдержалась – не «выпала» мать».
Когда его, «отпрыска», сведут в «казематы».
За решетку. В темницу. Без «орла»… «Молодой».
Тишина – угнетет. Капли крана… И маты!
Но «за текст» – будет каждый ж нести головой.
«По статье «рэп» – виновен. «Изготовление-сбывание»!».
«А мог бы еще быть «прекраснее» век?
Дышал. Пил. Ел. Жил… чересчур»: так, «кэп», далее?».
«Товарищ судья». «За «на лицо» – кто? «За смех»?».
Полоса…
Полоса черная, полоса… бледная…
И сколько времени пройдет?
Прежде чем черная – станет белою?
«ДР» – по кругу? «Новый год»?!
Чтоб окунувшаяся в краску
полностью кисть – смогла писать…
Не черным. «По пустому» ж – важно.
Не серым. Блекло… Не сдирать!
Оставить лист. И слой ж за слоем -
полоска к полосе чтоб шла…
Да и исчезли б с краской! С боем?
Иль с миром? Какой век, год, а?
Месяц? Неделя? День иль… «время»?
В конце концов – пройдет ж вся жизнь…
А я ж – все та же «иждивенка»,
просящая за один каприз!
Запа́рили
«Чувства, как птицы, воспарили…».
Запа́рили ж – уже. «Твои»!
Время ж теряю с тобой, крылья…
По перышку. А ты – свои?
Я ж – у стены. В руках планеты.
Луна ж, сжимая, надо мной…
Готова сжать – до кастаньеты!
«И веселить себя ж – тобой?».
Хочет ж меня – и отбирает.
«Без разрешения Земли»!
Счастье всех ждет – прекрасно ж знает…
Как то, что «мы» ж – его враги.
Веселье и смех…
Веселье и смех – были не ограничены…
И нам же предоставлены – в души они!
Как мир, только были они – «обезличены»…
Что и не понимали: «а наши? Иль чьи?
Нас веселят, заставляя смеяться?
Или мы веселим? И смеемся же… А?».
«В «Ромашке» бы стоило вам задержаться…
И может, «остаться». Но одно же – вы! Да(?)».
Стоило(?)
«А стоило жениться, чтобы…
чтобы впоследствии – развестись?».
Эксперимента ради, пробы!
Вам б всем попробовать, пройти…
Вкусить плоды – греховны / святы.
«А вокруг ж, около – одно».
Рассудят ж на скамейках бабки.
А я ж – буду нести «свое»…
Как разведусь. Прыгну в объятия…
И уж те руки –
