Андрей Васильченко - Сексуальный миф Третьего Рейха
Кроме того, что каждый немецкий солдат имел право расслабиться с девочкой пять-шесть раз в месяц, командиры могли от себя лично выдать ему поощрительные талончики. Такая награда могла ожидать того, кто уничтожит вражеского офицера выше командира роты или пулеметный расчет. В то же время талончик в публичный дом в руках командира был орудием (и очень действенным) для поддержания дисциплины в роте или батальоне. Ведь за нарушения порядка солдата могли лишить полагаемого по графику посещения борделя.
Если же солдат хотел расслабиться в борделе, то его пребывание там было строго регламентировано – до мелочей. Прежде чем оказаться в обществе проститутки, он проходил подробный инструктаж у своего начальства. Во-первых, он должен был строго-настрого соблюдать предписание пользоваться презервативами, о чем ему напоминали вывески в каждом из номеров публичного дома. Он должен был вручить девушке плату, затем сделать отметку в специальном талоне об оплате сексуальных услуг. В данном талоне отмечались ее имя, фамилия и учетный номер. Данный талон солдат должен был хранить в течение двух месяцев. Это делалось на тот случай, если бы он подхватил какую-нибудь венерическую болезнь. При наличии талона врачи могли определить, через какую девушку он заразился. Если посетитель хотел перед «процедурой» что-нибудь выпить, то он мог заказать прямо в борделе пиво, вино или минеральную воду. Но это касалось только западной зоны оккупации. В Польше и России торговля спиртным в борделях была строго запрещена.
Кстати, непосредственно за войсками двигались лишь солдатские и сержантские публичные дома. Они размещались в деревушке или городке неподалеку от части, куда солдат и получал увольнительную. Тем же офицерам, которым нельзя было далеко отлучаться от своих воинских частей, проституток доставляли… на дом. А солдаты и сержанты к увольнительной получали специальный талончик-пропуск. Его выдавали по строгому списку, а перед выходом к даме солдата обязательно осматривал врач подразделения, дабы не допустить заражения девочек очень распространенными среди солдат кожными и грибковыми заболеваниями. Солдаты имели талончик голубого цвета, сержанты – розового. Но с этого все строгости только начинались. Во-первых, солдату для посещения проститутки отводился всего лишь час. При входе в бордель он должен был предъявить солдатскую книжку, зарегистрировать талон (корешок с отметкой о посещении потом следовало вернуть в канцелярию части), получить средства личной гигиены (в этот джентльменский набор входил кусочек мыла, маленькое полотенце и три презерватива). Потом полагалось помыться, причем по регламенту мылиться нужно было дважды! И лишь после этого бравый солдат мог явиться к проститутке. Время на подготовку к процессу засчитывалось в общее время, полагаемое по правилам. Так что для утех с проституткой оставалось минут сорок – сорок пять.
Несмотря на врожденную педантичность и строгость, среди немцев все-таки были горячие головы, нарушавшие порядок. Частенько солдаты пробирались в сержантские бордели, где девочки были получше. Кто-то даже умудрялся попадать в офицерские. Правда, и расплачиваться за удовольствие в случае поимки приходилось дорого – до 10 суток гауптвахты. Однако больше всего среди солдат вермахта было распространено другое нарушение. По различным причинам (смущение, неопытность, моральные принципы) некоторые солдаты хоть и получали положенный талончик, но в бордель не шли. Поэтому среди солдат процветал бартер – ловеласы выменивали талончики в обмен на сигареты, шнапс, брюквенный мармелад. А талончики-то были именные! Любителям лишний раз оторваться приходилось исправлять фамилии, подделывать подписи, переодеваться. Но это уже была чистой воды самоволка.
Тот, кто полагал, что контакты с девушками являлись его личным делом, очень ошибался. Он некоторое время находился под контролем гигиенической службы. Извиняюсь за подробность, но даже для снимания использованного презерватива существовали определенные регламенты. Для западных борделей руководство вермахта выработало пять директив (!) об утилизации противозачаточных средств.
Сразу же после посещения борделя солдат должен был проследовать в специальную санитарную комнату, где он должен был быть исследован не предмет «неудобных» заболеваний. Если требовалось, его тут же госпитализировали. Подобные жесткие предписания способствовали тому, что большинство солдат предпочитало пользоваться услугами бесчисленных уличных проституток. Чтобы в данном случае избежать очередной эпидемии венерических болезней, военная администрация пошла на то, чтобы зарегистрировать всех уличных «жриц любви», обеспечив им определенную плату в обмен на периодические медицинские проверки. В итоге около 6 тысяч парижских проституток проходили еженедельное обследование у военных врачей.
Но большинство немецких солдат плевать хотело на запрет спать с уличными девушками, которые не имели санитарной карты. Вермахт не мог справиться с повальной проституцией, которая приобрела повсеместный характер. Облавы не давали желаемого результата. Рискуя быть обвиненными в подрыве боеспособности немецкой армии, в Париже работало около 100 тысяч проституток! Кстати, выдвижение подобного обвинения не было неким преувеличением. За половые сношения с немецкими солдатами девушку, не имевшую «промыслового свидетельства», могли очень строго наказать.
Но не только немецкие войсковые генералы понимали, что сексуальные потребности являются важным компонентом для сохранения дисциплины в мужском коллективе. Эта мысль пришла в голову многим комендантам концентрационных лагерей и руководителям структур, которые отвечали за использование доставленных на принудительные работы иностранцев: там возникают специальные бордели. В июне 1941 года после посещения концентрационного лагеря Маутхаузен Генрих Гиммлер распоряжается создать из заключенных публичный дом, который бы могли посещать эсэсовцы. Необходимые для этого проститутки были найдены в лагере Равенсбрюк. Именно там доктор Вальтер Зоннтаг принимал свой «товар». Этот вечно подвыпивший садист принимал под свое командование девушек, ранее работавших на панели. Он цинично приказывал им раздеваться, детельно исследуя их тела. Если девушки были хорошо сложены, привлекательны и не больны, то они автоматически оказывались в эсэсовских борделях. Перед тем, как они выходили «на службу» им выделяли особый паек, а иногда они даже посещали солярий. Менее симпатичные девушки попадали в публичные дома для арестантов и участников принудительных работ.
Как правило, больше полугода в концентрационных борделях девушки не протягивали. Кроме несколько улучшенного питания, там они получали чисто символическую плату, а традиционный для лагерей тюфяк заменялся нормальной кроватью. В условиях массового голода и высокой смертности многие женщины-заключенные добровольно вызывались на эту «работу». Но это было лишь передышкой, спустя несколько месяцев они обычно возвращались обратно в Равенсбрюк, но уже беременные и, по обыкновению, больные сифилисом. Там их ждал шприц со смертельной инъекцией. Начальству концентрационных лагерей не было дела до каких-то там больных и беременных проституток. Из борделя попасть на волю не удавалось никому. Гиммлер и не думал давать такое послабление. Однажды он бросил, что «подобную чепуху им пообещал какой-то сумасшедший».
