Вадим Кирпиченко - Разведка: лица и личности

Естественно, как человеку и политику Примакову было лестно и приятно, что ему был предложен этот высокий пост, однако я уверен, что если бы он был свободен в выборе, он предпочел бы остаться на посту директора СВР. Прощаясь с руководящим составом разведки 10 января 1996 года, новый министр иностранных дел сказал: «Я прирос к разведке… Я провел здесь свои лучшие четыре года и четыре месяца… Ухожу от вас не по своей воле…»

Новое назначение Примакова повсеместно вызвало многочисленные отклики. Серьезные комментаторы отмечали знание им проблем внешней политики страны, компетентность в международных делах. При этом подчеркивалось, что новый министр не представляет никаких политических платформ, не служит интересам каких-либо политических групп, а движим лишь государственными интересами России, и, кроме того, его линия в проведении внешней политики будет полностью предсказуема.

Наряду с объективными и спокойными комментариями, было много и гнусностей, злопыхательства и просто охаивания. Появились и решительные прогнозы: «Специалисты дают новому министру один-два месяца, чтобы проблемы и трудности не оставили от маски самоуверенного сановника и следа». Активно обыгрывалась и тема утечки через Примакова секретов СВР на Запад. Со ссылкой на тех же анонимных специалистов утверждали, что на одном из первых заседаний руководства разведки Примаков потребовал дать ему список всей агентуры СВР, а потом эти данные, понятно, и утекли…

Мало-мальски знающие и разбирающиеся в делах разведки люди осведомлены, конечно, о том, что никогда ни в одной разведслужбе не составлялись и не составляются полные списки агентуры. Это категорически запрещено, и если бы какой-либо безумец дал такое распоряжение, то оно не было бы выполнено ввиду явно преступного характера подобного указания. Начальники подразделений разведки, конечно, знают свою основную агентуру, ибо иначе они не могут осмысленно руководить оперативными мероприятиями на своем участке работы. При этом в подавляющем большинстве случаев агентура известна им по псевдонимам, а не по их настоящим именам. Настоящие имена агентов в разведке вообще никогда не произносятся.

Когда в статье то ли о Примакове, то ли о разведке вообще идут ссылки на анонимных «специалистов», «знающих людей», «аналитиков», «ветеранов разведки», «высокопоставленных друзей-генералов», то далее обычно следует беспардонное вранье, неуклюжие выдумки и просто злобное кудахтанье. Как правило, сами такие авторы никогда никакого отношения к разведслужбе не имели, Примакова в глаза не видели, а просто выполняли за деньги чьи-то поручения.

Из боязни сделать хотя бы маленькую рекламу авторам подобных статей и из чисто гигиенических соображений я не буду приводить их имен и злоупотреблять цитатами, но кое-кого все же надо упомянуть.

Дело в том, что более определенный внешнеполитический курс Примакова, проводимый в национальных интересах России, вызвал истерическую реакцию со стороны некоторых лжедемократов — сторонников полного подчинения российских интересов интересам США. Очередная антипримаковская кампания началась, когда окончательно была определена наша внешняя политика по вопросу о продвижении НАТО на Восток и когда весной 1997 года Примакову сделали операцию по поводу удаления желчного пузыря. Пошли заказные статьи, а на телеэкранах снова замаячил бывший министр иностранных дел Козырев — как новая старая надежда российской дипломатии. В телепередаче «Герой без галстука» Козырев даже поведал, что его любимый поэт — Брюсов и в подтверждение этого признания прочитал, запинаясь и перевирая, стихотворение «Мне не нравится томность ваших скрещенных рук»… которое написал вовсе не Брюсов, а, простите, Николай Гумилев.

Страстный призыв к возвращению Козырева в министерское кресло прозвучал в бесцеремонной статье Константина Борового, опубликованной в «Независимой газете» 6 февраля 1997 года под заголовком «От Козырева к Примакову — путь назад». Название статьи более чем неудачно, так как путь от Козырева к любому другому министру может быть только путем вперед. Пятиться назад и сдавать все наши позиции во внешней политике, как это делал Козырев, дальше было просто невозможно.

Бессмысленные выдумки Борового со ссылками на анонимных «бывших коллег Примакова» и на «намеки специалистов» о том, кто привел Евгения Максимовича на министерский пост (Коржаков!) и кто сидит у Примакова на крючке (Кучма и Квасьневский!), не поддаются разумному истолкованию и несовместимы со здравым смыслом.

В подтверждение грубого и крайне тенденциозного характера статьи приведу несколько цитат.

«За деньги американцев российская разведка наносила ущерб американской безопасности». Вот, оказывается, о чьих деньгах и о чьей безопасности печется в Думе Константин Боровой!

И далее:

«Примакову было позволено лишь облизывать ручки дверей, за которыми проходили переговоры, а на подписание договоров, участником которых был Козырев, Примакова даже не приглашали».

Эта хамская фраза хорошо иллюстрирует уровень интеллекта и воспитания Борового, а в сочетании с первой цитатой показывает наглядно, ручки чьих дверей он готов лизать сам.

И еще один шедевр из статьи:

«…Всего этого было недостаточно, чтобы старого волка назначить министром иностранных дел вместо молодого и уважаемого всеми профессионала»…

Кто, спрашивается, позволил Боровому давать оценки Козыреву от имени всех? Очевидно, в данном случае действует принцип: если Боровой любит Козырева, а Козырев любит Борового, и их обоих любит Новодворская, то все трое они суть любимцы всего нашего народа!

Среди статей, написанных о Примакове в критическом ключе, есть одна явно заказная, где каждая строчка дышит недоброжелательством. Статья называется «Канцлер», помещена она в еженедельнике «Собеседник» № 11 от марта 1997 года. Автор — некто Владимир Воронов, обозначивший свое журналистское амплуа как «расследователь». Судя по тону и содержанию статьи, ее автор придерживается крайне правых, экстремистских взглядов по отношению к арабскому миру. Президенты Сирии и Ирака, естественно, называются диктаторами, палестинцы — террористами, а Израилю присваивается эпитет «дружественное нам государство Израиль»!

Статья эта интересна тем, что в ней собраны практически все публиковавшиеся ранее обвинения в адрес Примакова, поэтому имеет смысл прокомментировать некоторые ее положения по порядку.

В начале дается характеристика личных качеств Примакова. «Самое яркое впечатление от министра — его неяркость», самое его любимое место обитания — кабинетный полумрак, улыбка у него «дежурная», а его речь «поразительно скупа, суха, бледна, обтекаема и трудновоспринимаема на слух».