Александр Вертинский - Дорогой длинною...

При ближайшем рассмотрении звезды оказываются далеко не такими красавицами, какими мы привыкли видеть их на экране. Красота в кино второстепенна. Главное — фотогеничность. Важно, чтобы самый каркас, так сказать, лица был фотогеничен, а красоту уже вам добавят гримом и освещением. Часто очень красивые лица теряют из‑за этого на экране. Вообще в Голливуде происходит обратное явление. Там звезды почти все некрасивые, а статистки — красавицы.

Этими куклами Голливуд наполнен до отказа. Иногда, идя по улице, буквально разеваешь рот, встречая девушек такой необыкновенной красоты, что дух захватывает. Но это какие-нибудь продавщицы из магазинов, или кельнерши из кабаре, или маникюрши. Они приехали сюда из далёких стран, уже ухлопали два-три года на борьбу за карьеру в фильме и разочаровались.

Положение мужчин почти такое же, с той только разницей, что одни из них, имея средства, уезжают обратно на родину, ничего не добившись, а другие, так сказать, более слабые духом, устраиваются на содержание к богатым старухам, которыми кишит Голливуд. В его окрестностях есть местность «Пассадина», вся застроенная особняками и роскошными виллами. Там живут вдовы миллионеров, старухи-рантье, обладательницы огромных капиталов, оставленных им мужьями. Делать им абсолютно нечего, и поэтому они «усыновляют» интересных молодых людей, которых и водят за собой всюду, как мопсов на цепочке. Молодые люди эти всегда великолепно одеты, имеют роскошные машины и грустно глядят на голливудских девчонок. Многие из них приехали из Аргентины или Мексики, где были пастухами, гоняли по степям и прериям диких лошадей, накидывая на них лассо, — словом, были простыми ковбоями. Теперь они выхолены, выстрижены, с чёрными узкими усиками и пальцами в кольцах, играя глазами, грустно пьют виски и бренди и вздыхают о далёкой родине… Почти все они снимаются фигурантами в фильмах и все ещё не теряют надежды выдвинуться. Некоторые из них женились на потухших звёздах, у которых ещё остались деньги.

Русские были одно время в очень большой моде в Голливуде, особенно во времена немого кино. Тогда в студии попало много русских музыкантов и артистов. Я встречал Михаила Бакалейникова, Макса Рабиновича, которые работали аранжировщиками, Темкина, Владимира Друкера — прекрасного трубача. Одно время работал наш харьковский виолончелист Яков Бунчук. Многие уже умерли и похоронены на голливудском кладбище. Умер когда‑то знаменитый московский опереточный артист Михаил Вавич, умер Оскар Потокер…

В Голливуде есть маленькая русская церковь, где все иконы написаны или пожертвованы нашими соотечественниками. Есть небольшой клуб. Большим успехом пользовалась наша русская певица Нина Павловна Кошиц, которую, вероятно, ещё помнят москвичи, — обладательница чудесного голоса, настоящий русский соловей. У неё была собственная студия. Она давала уроки пения голливудским звёздам, иногда выступала сама на больших концертах. Я слышал её с большим симфоническим оркестром в «Голливуд-боул», в горах за Голливудом, где выстроена огромная ротонда на двадцать тысяч человек. Играл Хейфец. Нина Кошиц пела из «Евгения Онегина». Её голос звучал, как жемчуг, который сыплется на серебряное блюдо. Успех она имела огромный.

Из русских артисток видное положение занимала Анна Стэн. Она играла Катюшу Маслову в «Воскресении» Толстого и Нана в одноимённом фильме по роману Золя. Но впоследствии отношения её с дирекцией испортились, и она сошла с экрана. На её «фильмовое воспитание» были истрачены большие деньги. Три года её учили английскому языку и пению. На рекламу тратили сотни тысяч. Она не оправдала каких‑то возлагавшихся на неё надежд, и о ней замолчали. Имел успех Аким Тамиров, бывший актёр Художественного театра. Снимался иногда Иван Лебедев.

Русские приблизительно все находятся в равном положении, поэтому живут довольно мирно, не ссорясь и не завидуя друг другу. Но зато, если кому‑нибудь удаётся хоть немного выдвинуться и занять хоть маленькое, но положение — он уже спешит отгородиться от своих соотечественников и ищет исключительно американского и иностранного общества, боясь потоков просьб и одолжений…

Редким исключением была наша русская Таня Татль — жена режиссёра Франка Татля, дочь артистки Евдокии Смирновой. Она была на редкость отзывчива и добра и очень много делала для русской колонии. Она немного занималась фильмовой режиссурой и мечтала поехать в Советскую Россию работать. Голливудские фильмы её не удовлетворяли. Она считала, что настоящая интересная и культурная фильмовая работа делается только в СССР и нигде больше.

Был конец октября, когда я решил уехать в Китай.

Огромный японский пароход «Чичибу Мару» увозил меня из Сан-Франциско. Публика состояла исключительно из японцев, возвращавшихся на родину, и, кроме меня, европейцев не было. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать многое. Я радовался одиночеству.

На Гавайях, в Гонолулу, я любовался бирюзовой прозрачной чистотой океана, смотрел, как ныряют в воду смуглые, великолепно сложенные туземцы, когда им бросают монету.

Смотрел на красивых гавайских девушек, увешанных ожерельями из роз, гвоздик и магнолий, смотрел их чувственные и в то же время стыдливые танцы, слушал прелестную, тоскующую музыку гавайских гитар, рассматривал диковинных рыб в морском музее и вспоминал слова Георгия Иванова из моей песни:

Над розовым морем вставала луна,Во льду зеленела бутылка вина,И томно кружились влюблённые парыПод жалобный рокот гавайской гитары…

Через день мы уже плыли дальше, в таинственный далёкий Китай, известный мне только по сказкам Андерсена.

Китай

В Китае я застрял надолго… Близость советской границы рождала в сердце смутные и неясные надежды. Когда началась вторая мировая война и чувство любви к родине особенно обострилось в сердцах всех честных русских людей, надежды эти ещё возросли. Победы советских войск вызвали в душе моей гордость, смешанную со все усиливавшейся тоской по отечеству…

Правда, такие чувства испытывали не все. Помнится один знаменательный вечер в Шанхае. По примеру Парижа, где ежегодно устраивались выборы самой красивой девушки страны — «Мисс Франции», потом «мисс Европы», — было решено, чтобы не ударить лицом в грязь и не отстать от века, тряхнуть своими эмигрантскими ресурсами и выбрать из представительниц русской колонии «Мисс Шанхай».

Организовала этот конкурс инициативная группа местного журнала «Уединение».

В лучшем саду города, в ресторане «Аркадия», на открытой эстраде стоял длинный стол, покрытый коврами, на нем бутылки с квасом и огромная ваза цветов.