Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

На самом деле союзники сообщили об одном из возможных вариантов немецкого контрнаступления. Гудериан писал в своих воспоминаниях: «Ввиду такой обстановки я решил еще раз попросить Гитлера отказаться от наступления в Венгрии и начать наступление против пока еще слабых флангов клина русских, вбитого ими в нашу оборону вплоть до Одера между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином. Наступление должно было развиваться в южном направлении из района Пиритц, Арнсвальде и в северном направлении с рубежа Глогау, Губен. Этим я надеялся усилить оборону столицы рейха и вообще оборону территории страны и выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными державами» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. – Смоленск: Русич, 1999, С. 568–569).

Однако ввиду упорства Гитлера в проведении в жизнь своей идеи о контрнаступлении в Венгрии описанный Гудерианом план был реализован лишь частично. 16 февраля 1945 г. 11-й танковая армия СС Штайнера перешла в наступление в Померании, начав операцию «Солнцестояние». На следующий день часть 6-й танковой армии СС атаковала плацдарм на реке Грон, обозначив свое появление в Венгрии.

Дальнейшее уже было делом техники. Появление новых дивизий на передовой обнаружить гораздо легче, чем в глубоком тылу. А после обнаружения выявленные соединения довольно плотно садились на крючок радиоразведки. Во фронтовом отчете по Балатонской операции процесс описывался следующим образом:

«Германское командование сняло с западного фронта и перебрасывало в Венгрию 6-ю танковую армию СС. Две танковые дивизии из состава этой армии были засечены в полосе 2 Укр. фронта. Радиоразведка и наблюдение отмечали передвижение этих дивизий в южном направлении. В конце февраля радиоразведка засекла новую радиосеть танковой дивизии противника в районе Комарно. По достоверным агентурным данным, в начале февраля через Мюнхен в направлении на Секешфехервар перебрасывались 2-я ТД СС «Райх» и 9-я тд СС «Гогенштауфен». В периоде 18 по 25 февраля наша радиоразведка отмечала в районах Надьконижа, Копривица, Дьюреваца, Вировитица работу четырех дивизионных радиосетей, несомненно, принадлежавших выдвигавшимся в этот район дивизиям из состава войск Вейхса» (ЦАМО РФ. Ф. 243. Оп. 2900. Д. 2047. Л. 23).

Один немецкий танковый корпус из состава армии Дитриха был вскрыт в ходе атаки на плацдарм на реке Грон, а второй – обнаружен средствами радиоразведки. Фронтовой отчет повествует об этом следующим образом:

«28 февраля наша радиоразведка засекла в районе Комарно радиостанции танковых дивизий СС: 2-й тд СС «Райх» и 9-й тд СС «Гогенштауфен». В дальнейшем радио-разведка и авиаразведка ежедневно давали данные о передвижении обеих этих дивизий» (ЦАМО РФ. Ф. 243, Оп. 2900. Д. 2047. Л. 74).

Выявление присутствия в Венгрии 6-й танковой армии СС было для советской разведки само по себе большой удачей. Оно означало, что противник вскоре перейдет в наступление с решительными целями. Однако в штабах предстояло поломать голову над тем, где именно немцы используют столь мощный танковый таран.

В советской историографии задачу выявления направления удара противника было принято считать успешно решенной. В частности, С.М. Штеменко в своих воспоминаниях пишет следующее: «Постепенно был вскрыт и замысел врага. На карте разведчиков пролегли вероятные направления его ударов. Главный – с рубежа межозерья Веленце и Балатона на юго-восток, чтобы рассечь войска

3-го Украинского фронта и выйти к Дунаю по кратчайшему пути (30 км). Здесь ожидалось наступление основных сил 6-й танковой армии СС и 6-й полевой армии. Противостояла врагу 26-я армия генерала H.A. Гагена. Вспомогательные удары предполагались: один – из района Надьканижи на восток силами 2-й танковой армии с целью разгрома 57-й армии генерала М.Н. Шарохина; другой – частью сил группы армий «Ф» с южного берега Дуная против 1-й болгарской армии генерала В. Стойчева. Направления вспомогательных ударов сходились с направлением главного удара в районе Сексарда» (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. – М.: Воениздат, 1989. С. 428).

Перед глазами сразу встает картина маслом: колдующие над картами подтянутые разведчики с седыми висками и суровыми глазами, пробуравившими землю взглядом на четыре метра вглубь через каменистый грунт. Ничто от них не укрылось, и направления немецких ударов, помеченные ими на картах до начала боев, в точности повторились в реальном наступлении. Сразу же возникает закономерный вопрос о том, где эти проницательные люди были в 1941 г. под Вязьмой или в 1942 г. под Брянском. В действительности с угадыванием направлений немецких наступлений в течение всей войны было плохо. Исключением не был даже Центральный фронт в ходе сражения на Курской дуге в июле 1943 г. Выдвижение мартовских боев на озере Балатон в качестве кандидата на безупречное угадывание планов противника заманчиво, но не находит подтверждения в документах. Сделать 1945 г. временем исправления всех ошибок, эрой молочных рек с кисельными берегами не получается.

Даже на сравнительно небольшом пространстве от Дуная до озера Балатон рассматривались два вероятных направления главного удара противника – севернее и южнее озера Веленце. Горы Вэртэшхедынэг как направление возможного удара всерьез не рассматривались. Сообразно идее о двух вероятных направлениях наступления 6-й танковой армии СС полоса обороны разделялась между ветераном январских боев – 4-й гв. армией НД. Захватаева и 26-й армией H.A. Гагена. Первая прикрывала район к северу от оз. Веленце, вторая – от оз. Веленце до Балатона. В полосе 4-й гв. армии наиболее вероятным считался удар через Секешфехервар в обход оз. Веленце с севера. Видимо, считалось, что немцы все же изменят свой план и он не будет калькой с «Конрада» или «Паулы». Ввиду сомнений относительно направления главного удара силы и средства обороны разделялись между двумя армиями. После определения направления удара предполагалась перегруппировка сил и средств (в частности, истребительно-противотанковых полков) между неатакованным и атакованным участками фронта.

Таким образом, работу разведки в 1945 г. можно назвать условно успешной. Вытащенным «счастливым билетиком» воспользовались на все 100 %.

Но необходимо отметить, что мартовское немецкое наступление на Балатоне началось не сразу по прибытии эсэсовской танковой армии. В случае перехода в наступление сразу после перегруппировки, как это было с январскими «Конрадами», вскрывать планы противника все же не получалось.

Завершая повествование об успехах и неудачах советской разведки, обратимся к художественному произведению, которое можно хоть как-то связать с реальностью. Одним из тех произведений, которые создали образ разведчиков как наиболее эффективных подразделений Красной Армии, стала «Звезда» Э. Казакевича. Повесть была дважды экранизирована, многократно издавалась, и поэтому описывать ее сюжет надобности нет. Суть рассказанной Казакевичем истории в том, что советской разведгруппой за линией фронта летом 1944 г. было обнаружено сосредоточение крупного соединения противника. В повести это выглядит так: