Геннадий Соболев - Русская революция и «немецкое золото»

Однако МИД Германии продолжал занимать более осторожную позицию, направив 29 июня 1918 г. Мирбаху директиву продолжать прежнюю линию по отношению к большевистскому правительству впредь до новых распоряжений[690]. В своей последней телеграмме от 5 июля 1918 г. германский посол в Москве предостерегал свое правительство от разрыва с русскими буржуазными партиями, поскольку это могло бы самым негативным образом отразиться на отношениях с ними в будущем[691].

В то время как Мирбах уже подвел черту под большевистским периодом правления в России и ожидал, что вот-вот произойдет переворот, в ход событий вмешались другие силы, которым был ненавистен Брестский мир, которые жаждали разрыва с Германией. С этой целью было задумано убийство германского посла в Москве как олицетворения германского государства в России. Все произошло в дни работы V Всероссийского съезда Советов, открывшегося 4 июля 1918 г. в Большом театре. В числе приглашенных гостей был и Мирбах, присутствие которого на съезде ораторы от левых эсеров использовали для нападок на милитаристскую Германию, требуя при этом изгнания германского посла из Москвы. Во время выступления Ленина 5 июля в зале со стороны левых эсеров неоднократно раздавались выкрики: «Мирбах!». Главе большевистского правительства как бы напоминали, на ком он держится. А выступивший после Ленина один из лидеров левых эсеров Б. Комков без всякой дипломатии заявил, что «диктатура пролетариата превратилась в диктатуру Мирбаха», обвинил большевиков в том, что они стали «лакеями германских империалистов, которые осмеливаются показываться в этом театре». После чего левые эсеры поднялись со своих мест и, повернувшись к ложе германского посла, стали выкрикивать: «Долой Мирбаха! Долой немецких мясников! Долой брестскую петлю!»[692].

6 июля 1918 г. сотрудник ВЧК Яков Блюмкин и его сообщник Николай Андреев прямо в германском посольстве совершили убийство Мирбаха. Споры о том, кто стоял за этим убийством и в какой степени к этому причастен ЦК партии левых эсеров, не окончены и поныне[693]. Как бы то ни было, убийство Мирбаха знаменовало собой окончание целого периода неравноправных отношений между Германией и Советской Россией, унизительного подчинения последней. Признаки меняющегося отношения к германскому диктату можно было заметить в целом ряде майских выступлений Ленина, который не мог не знать о том, его «союзник поневоле» собирается отказать ему в поддержке и активно ищет новые политические силы. Именно по этой причине большевистское правительство ответило решительным отказом на требование Германии о вводе в Москву немецкого батальона для охраны своего посольства. Германский ультиматум о вводе в Москву немецких войск был отклонен дважды, и германскому руководству пришлось с этим смириться, хотя в самой Германии был распространен слух о том, что по соглашению с Совнаркомом батальон для охраны посольства был сформирован из немецких военнопленных[694]. Единственное, на что согласился тогда Ленин, так это выдать временное удостоверение за его подписью, разрешающее «всем членам Германской миссии, заявленным Комиссариату по иностранным делам, носить при себе и пользоваться огнестрельным оружием для самообороны»[695]. Правда, в условиях смертельной опасности, нависшей над Советским правительством в результате гражданской войны и начавшейся интервенции Антанты, Германии удается еще навязать ему в августе 1918 г. дополнительные соглашения к Брест-Литовскому мирному договору, о грабительском характере которых будет сказано далее отдельно.

Инициированный убийством Мирбаха процесс резкого ухудшения советско-германских отношений завершился разрывом дипломатических отношений. 5 ноября 1918 г. Германия потребовала высылки представительства Советской России из Берлина, обвинив советских дипломатов в революционной агитации, а Советское правительство – в нежелании наказать убийц германского посла в Москве. 13 ноября 1918 г. ВЦИК Советов, со своей стороны, принял постановление об аннулировании Брест-Литовского договора «в целом и во всех пунктах». Разумеется, утратили силу и все другие обязательства, как официальные, так и секретные, в том числе и финансовые. Из запрошенных в июне 1918 г. у Министерства финансов Германии 40 млн. марок на нужды германского посольства в Москве к октябрю 1918 г. было израсходовано не более 6 – 9 млн. марок»[696]. Но все это станет известно позднее, а тогда, в 1918 г., тайна «немецкого золота», как и раньше, строго оберегалась обеими сторонами, привлекая по-прежнему внимание разведчиков и контрразведчиков, противников большевиков и Германии, вызывая к жизни различные версии, предположения, догадки, мифы и даже подложные документы.

Глава десятая.

А. Ф. Керенский: «Документы Сиссона – смесь правды и лжи»

В марте 1918 г. видный американский журналист Артур Буллард, находившийся в Петрограде как доверенное лицо советника президента США полковника Э. Хауза, подготовил меморандум «О германском золоте». Предназначенный тогда для внутреннего употребления этот документ спустя много лет благодаря научным изысканиям известного американиста В. Л. Малькова стал достоянием общественности[697]. Прежде чем познакомить читателя с этим несомненно заслуживающим внимания документом, следует сказать хотя бы кратко об его авторе. Занимаясь журналистикой, А. Буллард еще в начале XX в. проявил повышенный интерес к России, наблюдал своими глазами первую русскую революцию, свободно владел русским языком. Неудивительно, что и после Февральской революции он снова оказался в России, и будучи формально представителем Комитета общественной информации, выполнял секретное поручение полковника Хауза – периодически передавать по каналам дипломатической связи аналитические обзоры происходивших в России событий. Среди таких обзоров оказался и специально посвященный «германскому золоту». Изучавший этот документ В. Л. Мальков изложил его содержание в целом ряде взаимосвязанных тезисов: 1. Обвинение большевиков и Ленина в том, что они находились на «содержании у Германии» не ново. Оно в виде слухов появлялось и исчезало и до октября 1917 г. После же прихода большевиков к власти «сомнительные по виду и таинственные фигуры» стали буквально осаждать союзнические миссии в России с предложениями продать информацию о «германском следе». При ближайшем ознакомлении выяснилось, что она не дает оснований для однозначного вывода с любым знаком. 2. Новая вспышка старого скандала – не за горами и соответствует самой природе русского революционного движения, представители которого всегда полагали, что «цель оправдывает средства». 3. Правильное понимание ситуации с «грязными деньгами» может быть составлено только в связи с историей революционного движения в России. Личный опыт Булларда, приобретенный в годы первой русской революции на посту секретаря американского общества друзей русской свободы еще до приезда в Россию, говорит о том, что многие выдающиеся представители русского демократического движения (Е. К. Брешко-Брешковская, Н. В. Чайковский, П. Н. Милюков) не гнушались получать финансовую поддержку американцев при прямом посредничестве Булларда. Во время русско-японской войны партия эсеров с согласия японского правительства и на деньги еврейских банкиров в Нью-Йорке вела агитацию против самодержавия в японских лагерях для русских военнопленных… Почти все революционные партии России открыто брали японские деньги. Они не гнушались брать и английские деньги, и англичане, в период русско-японской войны относящиеся враждебно к России, также вложили большие деньги в русскую революцию, в частности, в транспортировку оружия, иными словами, в период с 1905 по 1908 г. все революционные партии были «одним миром мазаны»… 4. Ни одна из революционных, антицаристских партий, пропагандировавших поражение царизма после 1914 г., не была настроена прогермански. Действительно прогерманской партией в России была только «Дворцовая» партия. Но именно потому, что антицаристские партии были настроены против кайзера, они легко соглашались использовать его деньги в собственных целях. 5. Едва ли Ленина занимал вопрос, откуда он получал деньги, и в то же время естественно, что немцы одобрительно относились к идее возвращения Ленина в Россию после революции. Получили ли они в обмен на согласие транспортировать Ленина на Восток какие-либо обещания, не имеет значения. Ленин все равно не чувствовал себя связанным ими. Конечно, для человека с Запада, оказавшегося в России, факт согласия большевиков взять деньги является доказательством того, что они – орудие в руках немцев. Для русского революционера все представляется иначе. Очень возможно, что Ленин принял деньги с намерением в походящий момент надуть своих благодетелей. Одним словом у немцев был свой расчет, у Ленина – свой. 6. Причиной снятия с сидящих в тюрьме большевиков обвинения Временным правительством является то, что эсеровская партия сама получала деньги от Антанты. Боясь скандальной огласки, ее руководители посчитали за благо снять вопрос с повестки дня. 7. Доказательства виновности большевиков в виде предания гласности документов было достаточно, чтобы любой американский штатный прокурор мог возбудить дело, но они не могли бы рассматриваться американским судом в качестве основания для разбирательства, а жюри присяжных вынесло бы свой оправдательный приговор за отсутствием необходимых улик. 8. Если даже большевики и получали «германское золото», их действия после того, как власть перешла к ним, показывают, что они перехитрили взяткодателей. 9. Генератором дела о «германском золоте» является партия кадетов, которая не финансировалась никем, кроме Антанты. Все материалы, поступившие в американское посольство и оказавшиеся в руках Сиссона, Булларда и Робинса, – из этого источника. Все они представляют собой копии с оригинала. Никто не видел оригинал[698].