А. Аполлонова - Туляки – Герои Советского Союза

Погода не всегда благоприятна для полетов. Для Мелешко она никогда не была препятствием. Он умел ориентироваться в любых условиях, выполняя задания неизменно отлично.

И друзья по экипажу у него были отличные: штурман лейтенант Довженко, воздушный стрелок-радист старшина Воеводин, воздушный стрелок сержант Сарычев — все гвардейцы. Все друг за друга готовы на любой подвиг, на самопожертвование. И первый среди них — командир.

В июне 1942 года самолет Мелешко бомбил скопление войск противника в районе Воронежа. Густая облачность не позволяла сбросить бомбы с большой высоты. Пришлось снизиться до 500 метров. Цель была накрыта, но и самолет Мелешко подбит, сам летчик ранен в обе ноги. Истекая кровью, Олег Иванович сумел выйти из зоны зенитного обстрела и приземлиться на своем аэродроме.

Нечто подобное случилось 14 июня 1944 года юго-западнее Бреста. Бомбить противника пришлось ночью при сильном заградительном огне вражеских зениток. Мелешко смело шел на цель. И тут самолет схватили лучи прожекторов. Скоро снаряды врага пробили правую плоскость и нижний люк самолета. Могло быть хуже. Мелешко искусным маневром вырвался из скрещения лучей прожекторов и увел машину в зону безопасности. А цель была поражена, как всегда, точно.

Великую Отечественную войну капитан авиации Олег Иванович Мелешко закончил в небе Берлина. Всего за войну он налетал 1941 час, в том числе 919 часов ночью. Почти полных три месяца Олег Иванович провел в грозовом небе войны.

Миронов Александр Ильич

Родился в 1921 году в с.Хрущево Ленинского района Тульской области. Окончил 8 классов средней школы. В 1939-40 гг. учился в Тульском аэроклубе, потом в Таганрогском авиационном училище. Член КПСС. Звание Героя Советского Союза присвоено 23 февраля 1945 года. Служит в Советской Армии.

Обычный планшет летчика. В нем карта, линейка и другие принадлежности. А у Александра Миронова был, в планшете еще и своеобразный фотомонтаж. Несколько склеенных снимков. На них разбитая вражеская техника, пылающие танки и автоцистерны, мечущиеся в панике фашисты… Это результат одного из штурмовых вылетов эскадрильи Александра Миронова.

А на обратной стороне монтажа надпись:

«Любимцу части старшему лейтенанту Миронову Александру Ильичу, прекрасному боевому другу…»

Надпись сделал командир части от имени всех своих подчиненных и товарищей по борьбе. Он не задумывался, что кто-нибудь в части не разделит его мнения об Александре Миронове.

…Погода была нелетная. Низко и медленно тянулись мокрые облака.

Авиация бездействовала. Летчики постоянно пребывали, как говорится, в готовности номер один, но вылеты не разрешались.

А противник перешел в наступление. Советские пехотинцы, танкисты и артиллеристы стойко отбивали яростные атаки его превосходящих сил. Враг все наращивал и наращивал мощность удара. И в это время на командном пункте авиационной части зазвонил телефон.

— Авиаторы, вы бы помогли нам, что ли?!

Общевойсковой командир не приказывал, не просил. Он намекал на то, что наземным войскам очень трудно, что помощь авиации была бы очень и очень полезна…

Авиационный командир вышел к летчикам Александра Миронова. Он тоже не приказывал, не просил. Он обратился к сознанию своих боевых друзей:

— Товарищи! Надо помочь нашим братьям-пехотинцам. Погоды нет, но лететь надо.

Вот и все, что он сказал.

В воздух поднялись летчики Александра Миронова. Они обрушили на врага смертоносный огонь.

А тем временем на аэродром надвигался извечный враг авиации — туман.

Командир части, уже получивший сведения об успешной атаке вражеских войск нашими летчиками, нервно ходил по краю аэродрома. Сумеют ли приземлиться летчики Миронова — вот что волновало командира.

В голове возникали десятки «за» и «против». Миронов — отличный летчик. Он-то сядет. А его товарищи?

Он вспомнил, как познакомился с Мироновым. Увидел его впервые в полете. И сразу понравился его воздушный «почерк», понравилась его мастерская посадка на аэродром.

— Кто это приземлился? — спросил генерал.

— Старший лейтенант Миронов, — доложили ему.

А спустя несколько минут перед ним предстал молодой-молодой летчик с розовыми, как у девушки, щеками и, как девушка, застенчивый. На груди сверкали два боевых ордена: Красного Знамени и Отечественной войны I степени. Вскоре потребовалось назначить нового командира эскадрильи. Генерал пошел к летчикам, спросил:

— Кого бы хотели?

— Миронова, — ответили в один голос.

Запомнилось генералу и такое:

На шестерку Миронова напали фашистские истребители. Целая армада «Фокке-Вульфов» и «Мессершмиттов». Казалось, потери неизбежны… Но Миронов перестраивает боевой порядок. Создает «круг». Летчики встречают атаки вражеских истребителей огнем пушек и пулеметов, с тыла врага отражают воздушные стрелки. И вот уже объятый пламенем, рушится один фашист. Минуту спустя — второй.

Миронов не только отстреливался. Во время боя он все больше и больше прижимался к земле, чтобы лишить противника возможности атаки «илов» снизу…

— Сядет, — уверенно говорит себе генерал.

— Миронов возвращается, — докладывают генералу.

— Ориентируйте его.

— Он уже сообщил, что знает о тумане.

Генерал ждет. И вот он слышит голос Миронова:

— Держитесь на пеленге, — командует он подчиненным. — Буду сажать вас по очереди. Я — последним…

И вот один за другим выскакивают штурмовики Миронова из тумана, приземляются, замирают на аэродроме. Сели все пять. Последним — Александр Миронов…

— Молодец! — говорит генерал. — Ну, молодец!

В тот день генерал и подарил ему фотомонтаж, с которым Александр Миронов после никогда не расставался.

Но победы не шли сплошной беспрерывной полосой.

— А что было самое трудное в вашей боевой жизни? — спрашивает Александра Ильича молодой собеседник.

— Самое трудное? — переспрашивает Александр Ильич. Некоторое время он размышляет. Потом, как бы погрузившись в далекое прошлое, продолжает разговор:

— Самое трудное — оказаться сбитым над территорией, занятой противником.

— А вас тоже сбивали? — интересуется собеседник.

— Сбивали, — говорит Александр Ильич. — И не однажды. Семь раз сбивали. Иной раз удавалось дотянуть до своих, иной — сесть на так называемой «ничьей» земле (это между линиями окопов — нашими и вражескими), а дважды садился в самое пекло, в расположение вражеских войск.

В последний раз его сбили 18 сентября 1944 года. Советские войска вели бои за освобождение Прибалтики. Враг отчаянно огрызался, бросал в контратаки новые и новые части из резервов.