Александр Васькин - Москва про Романовых. К 400-летию царской династии Романовых
На месте гибели великого князя в апреле 1908 года установили памятный крест (автор В.М. Васнецов). А через десять лет крест был снесен по указанию Ленина. Сегодня крест воссоздан в Новоспасском монастыре.
Смерть великого князя послужила жутким предзнаменованием такого близкого и скорого финала царствования Романовых. Ведь и жизнь-то его кончилась не в Санкт-Петербурге, а там, где за триста лет до этого было положено начало высшей власти Романовых, в нескольких метрах от Успенского собора.
Мрачной, зловещей тенью поминальный крест словно нависал над древним Кремлем, над усыпальницей первых царей династии Романовых в Архангельском соборе, указывая, что все возвращается на круги своя. Пройдет каких-то десять с лишним лет, и не только сам Николай II, но и его дочери, и сын, и жена, а также другие члены императорской семьи примут мученическую смерть в расплату и за Рюриковичей, и за всех Романовых.
Крест-памятник на месте убийства великого князя Сергея Александровича
Марфо-Мариинская обитель как олицетворение нравственного очищения общества
Кремлевский крест послужил не единственной формой увековечения памяти о великом князе, в память о своем убиенном супруге великая княгиня Елизавета Федоровна основала в Москве Марфо-Мариинскую обитель, что было чрезвычайно высоко расценено современниками – как духовно-нравственный подвиг. Благотворительность и милосердие – две добродетели, которые сделали великую княгиню известной далеко за пределами России, недаром ее скульптура установлена на фасаде Вестминстерского аббатства в Лондоне в ряду мучеников 20 века.
Причем упоминается она там именно под своим, российским титулом и именем, которые она обрела в 1884 году, бракосочетавшись с братом Александра III великим князем Сергеем Александровичем. А до замужества дочь великого герцога Гессенского Людвига IV была известна как принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская. А ее младшая сестра – принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская стала в 1894 году супругой Николая II, десятью годами позже. Последнюю российскую императрицу мы знаем как Александру Федоровну.
Интересно, что брат обоих принцесс – Фридрих, страдал так называемой «королевской болезнью» – гемофилией, унаследованной им от своей бабки, английской королевы Виктории. Этим же заболеванием страдал и наследник престола, цесаревич Алексей Николаевич.
Попав в Россию, Гессен-Дармштадская принцесса постепенно пришла к выводу, что самой судьбой ей предназначено вершить здесь благие дела. Российская империя в буквальном смысле стала для нее второй родиной. И если ее сестра-императрица говорила по-русски до конца жизни с акцентом, то Елизавета Федоровна освоила его как родной.
Большое впечатление произвела на Елизавету Федоровну златоглавая Москва – город Сорока сороков, множества храмов и монастырей. И неслучайно, что именно в 1891 году, когда ее муж стал генерал-губернатором Первопрестольной, протестантка Елизавета Федоровна искренне и всем сердцем приняла православие: «Я все время думала и читала и молилась Богу – указать мне правильный путь – и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином» [232].
Религиозность была привита ей с детства и стала основной чертой ее характера именно в России, в Москве. Достаточно сказать, что после убийства мужа, она не только простила его убийцу, но и ходатайствовала перед Николаем II о прощении Ивана Каляева, которого она посещала в тюрьме, подарив ему Евангелие.
Еще в 1892 году великая княгиня учредила в Москве и губернии Елизаветинское благотворительное общество. Это было великое и благое дело. Деятельность общества была направлена на помощь нуждающимся семьям и детям-сиротам. Как круги по воде, расходился по Москве пример великой княгини. Вот уже при церквях возникли во множестве Елизаветинские приходские благотворительные комитеты, открылись приюты и ясли.
И кто знает, удалось бы обществу за четверть века своей работы (1892–1917) окружить заботой почти десять тысяч детей, если бы не частные пожертвования, служившие единственным источником его доходов. А пример жертвовательности демонстрировала обществу опять же великая княгиня.
Убийство супруга нанесло огромный удар по Елизавете Федоровне. После постигшего ее горя Елизавета Федоровна удалилась от светской жизни, решив вести монашеский образ жизни, словно замаливая грехи не только за своего мужа (которого обвиняли в Кровавом воскресенье), но и за всех Романовых.
И тем не менее привыкшая к благим делам Елизаветы Федоровны Москва была вновь поражена, узнав о ее решении продать фамильные драгоценности и имущество для строительства новой обители. В 1907 году она купила участок земли с усадьбой на Большой Ордынке, где в 1909 году и открылась обитель.
Главными целями Марфо-Мариинской обители великая княгиня видела благотворительность и бескорыстную помощь тяжелобольным.
В утвержденном Святейшим синодом в 1914 году уставе Марфо-Мариинской Обители милосердия (таково было официальное название) говорилось: «Марфо-Мариинская Обитель милосердия имеет целью трудом сестер Обители милосердия и иными возможными способами помогать в духе православной Христовой Церкви больным и бедным и оказывать помощь и утешение страждущим и находящимся в горе и скорби», а «первой Настоятельницей Обители милосердия состоит пожизненно Учредительница Обители милосердия ЕЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО Великая Княгиня ЕЛИЗАВЕТА ФЕОДОРОВНА». Мы же добавим – сестры обители (православные вдовы и девицы до 40 лет) называли настоятельницу не иначе как Великой матушкой.
Трудно перечислить все сделанное сестрами милосердия для людей, нуждающихся в призрении и поддержке. Помощь в Марфо-Мариинской Обители милосердия оказывалась всем, кто ее просил. Устроить в больницу – пожалуйста (в обители, кстати, была и своя лечебница), а еще и бесплатные лекарства, еда, одежда, да и просто кров. В специальный ящик, установленный в обители, в иной год опускали более десяти тысяч прошений! Но кроме помощи материальной, здесь занимались духовным врачеванием и просветительством, что было не менее важным.
Как-то зимой 1917 года духовник Марфо-Мариинской обители отец Митрофан Сребрянский поделился с Великой матушкой содержанием своего сна. Дескать, приснились ему и горящая церковь, и портрет ее сестры Александры Федоровны в траурной рамке, и Архангел Михаил с огненным мечом. Толкование матушки было таким: «Вы видели, батюшка, сон, а я вам расскажу его значение. В ближайшее время наступят события, от которых сильно пострадает наша Русская Церковь»[233].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});