Любовь Овсянникова - С историей на плечах

Выбора у меня не было. Я позвонила Клейсу, изложила возникшие обстоятельства, просила за Коваленко. Ильмара Романовича ничего не смутило, он отличался понятливостью, и срочно прислал в институт два официальных приглашения, на меня и на Коваленко, на какую-то мифическую конференцию, чтобы у нас появилось основание оформить командировки для поездки в Таллин.

Недели за две до этого, еще не зная о юбилее Клейса, мы с Юрой гуляли по проспекту и заглядывали в магазины. В магазине одежды, что был на углу улицы Горького, на нас снизошло вдохновение, и мы, за оказавшиеся в кармане деньги купили, мне обновки — два крепдешиновых платья в желто-древесных тонах и зимнее пальто с норкой темно-вишневого цвета. Надо сказать, первое, что мы никогда не планировали свои покупки — ни мелкие, ни крупные — и не копили специальные суммы на них. Приобретение вещей у нас протекало спонтанно, под настроение, в естественном потоке поступков, но всегда купленное попадало к нам в самый нужный момент, и мы ни в чем не испытывали нужды. И второе, принцип советской торговли не отличался сезонностью предложения — в магазинах всегда все было, что необыкновенно упрощало положение покупателя. Да и люди, совершая покупки, не ориентировались на сезон. Многие, наоборот, летом, когда уменьшались расходы на питание и топливо, подбирались с деньгами и покупали шубы, шапки, пальто, сапоги, другие дорогие зимние вещи. Летние одежды вообще покупались незаметно, они стоили столь дешево, что не приводили к финансовому напряжению в семьях.

И тут новые платья оказались в гардеробе очень вовремя — у меня было в чем ехать на юбилей.

От самого Днепропетровска у нас было приподнятое настроение, с оттенком нервозности. Я страшилась перелета, а мой спутник, возможно, встречи с новыми людьми. Его вид меня смешил. Игорь Иванович, подбоченясь, пытался ухаживать за мной, напоминая повадками петушка. Ему казалось, что он комильфо. Кроме того, он тут же начал изобретать миф о том, что его мать была эстонкой, и со всей серьезностью подыскивал убедительные интонации, обкатывая спектакль на мне. Как тут было не смеяться, в душе, конечно? Он так походил на эстонца, как африканская негритянка на меня.

Кажется, перелет я перенесла благополучно, потому что не помню его.

Нас встретили, привезли в весьма скромную гостиницу, правда, довоенной постройки, с высокими потолками и просторными холлами. И тут внезапно возникли трудности, нас не хотели поселять, невзирая на забронированные места и даже на то, что с нами были сопровождающие, пытающиеся договориться с администратором. В чем заключалась закавыка, мы понять не могли, а те эстонцы, которым поручено было устроить нас, только сдвигали плечами. Наконец, они повели меня на второй этаж, поселили в номер и уехали. А Игорь Иванович остался ни с чем. К месту будет заметить, что он явно относился к людям, приносящим не только огорчения своим несчастным характером, но и просто невезение, неудачи. Он сидел в коридоре под моей дверью, вздыхал и не знал, что с ним будет. Ясное дело, что я не могла бросить его одного и наслаждаться отдыхом в номере. Кое-как забросив туда вещи, я присоединилась к своему начальнику и тоже добросовестно вздыхала.

Наступал вечер, мы проголодались, но боялись выйти из гостиницы, понимая, что по возвращении Игорь Иванович останется вообще без крыши над головой, его просто сюда не впустят, потому что пропуск был только у меня. Где-то в местной забегаловке, где был только бар, мы купили по плитке шоколада и медленно сгрызали его на виду у блондинистой хозяйки этажа, прекрасно знающей о наших трудностях, но не подающей виду. После шоколада возникла жажда, пить было нечего.

Поздним вечером эта блондинка засобиралась домой и начала посматривать в нашу сторону. Понятно, ей надо сдавать смену, а мы представляли проблему, с которой она не знала что делать. Я подошла к ней и начала без обиняков:

— Вы знаете, я тут часто бываю в командировке, а мой начальник приехал впервые. Не пойму, в чем дело, но он не понравился вашим людям и остался без номера. Хотя номер ему бронировали. Вы меня понимаете?

— Наверное, он неправильно себя вел? — сказала женщина, не понятно, что имея в виду.

— Да, — согласилась я, — привычки начальника надо оставлять дома, когда едешь в чужое место. — А что еще я могла поставить ему в вину? О фантазиях про эстонку-мать его внешность умалчивала, пока что для внешнего мира это оставалось тайной.

— Вот именно! — тем не менее горячо подхватила эстонка. — Ему тут нечего командовать!

— Ну так вот, — сказала я, — что вы лично мне посоветуете?

— Сейчас будет смена персонала. Придет моя подруга. И внизу заступит другой администратор. Воспользуйтесь этим.

— Но как? — я захлопала глазами под ее взглядом, темнеющим от осуждения. Ей не нравилось мое непонимание. Но мужественно продолжала: — Я не знаю как. Подскажите, пожалуйста.

— Внизу ничего не говорите. А моей сменщице подарите шоколадку и попросите еще один пропуск, для него, — женщина показала на моего начальника. — Только, знаете, она все равно не сможет дать ему номер.

— А что сможет?

Дежурная по этажу замялась.

— Сможет сделать вид, что не знает о его присутствии в вашем номере.

— Что-о!?

— Сможет дать раскладушку, чтобы он переночевал в вашем коридоре, — она сказала она с опущенным взглядом, дескать, придется вам пойти на такие неприличные жертвы. А я округлила глаза и от ужаса хлопнула в ладоши. Да мне Игорь Иванович настолько не нравился внешне, что быть с ним в столь тесных обстоятельствах я даже без никаких там предположений не хотела! Спать рядом? Ужас какой!

Дело было безвыходное. Назавтра нам следовало иметь отдохнувший вид, а мы не могли устроиться на ночлег. Я прошипела в сторону Игоря Ивановича:

— Две шоколадки — быстро! — он убежал в буфет, а я вернулась к дежурной.

— Вы сказали, она ваша подруга…

— Да-да, она подруга, — с готовностью возобновила разговор симпатичная эстонка, видимо, поняв наконец, что я вовсе не добиваюсь возможности переночевать вместе с начальником. Мне действительно некуда его деть, и только.

— Мы приехали на юбилей к одному профессору, — сказала я. — Нас пригласили.

— Ах, вот как!

— Да. Не сможете ли вы замолвить словечко за нас перед вашей подругой? — появившийся с шоколадками Игорь Иванович, встал рядом с несчастным видом: — Это вам и вашей подруге, — продолжала я, с этими словами забрала шоколадки и передала эстонке. — Я совсем не умею договариваться.

Вскоре мы зашли в номер с двумя пропусками в руках. Наконец хоть какая-то пауза, позволяющая вздохнуть с облегчением и смыть с себя жару и пыль долгого хлопотливого дня! По очереди мы выкупались под душем. Игорь Иванович вновь приободрился, что я отметила — с учетом деликатных обстоятельств — без большой радости. Тем более что голод давал о себе знать все сильнее. Ясно было, что до утра мы живыми не дотянем. Но ресторан с нормальной едой можно было найти только в городе, в этой гостинице его не было.