Черубина де Габриак - Исповедь

63

Из Альберта Штеффена — Васильева встречалась со Штеффеном в Дорнахе. По свидетельству знакомой Васильевой, портрет Штеффена стоял у нее на столе в последний год жизни. Перевод с немецкого.

64

Из Моргенштерна — Стихи Моргенштерна использовались анстропософами для эвритмических упражнений. Перевод с немецкого.

65

Из Ангела Силезского — перевод с немецкого.

66

Пьесы были написаны для «Театра для детей», который возник в Екатеринодаре 18 июля 1920 года. Первое издание пьес вышло в Краснодаре в 1922 году с предисловием Б. Лемана.

Печатается по тексту: Маршак С. Я., Васильева Е. И. «Театр для детей». Л., 1927.

Пьесы «Молодой Король» и «Цветы маленькой Иды» Маршак указал, как написанные целиком Васильевой.

67

Автобиография Елизаветы Ивановны Дмитриевой/Васильевой/ составлена Евгением Архипповым по цитатам из ее писем и приложена как предисловие к составленному им машинописному сборнику стихов Дмитриевой.

Текст печатается по рукописной копии, хранящейся в Отделе рукописей Российской Государственной Библиотеки (ф.743, к. 13, ед. Хр. 2, л. 102).

68

Цитата из венка сонетов Волошина Corona Astralis.

69

Мирра Лоховицкая.

70

Д. Щерьинский — псевдоним Евгения Архиппова.

71

Каролина Павлова.

72

Кассандра — Вера Меркурьева.

73

«Исповедь» была отправлена в письме к Е. Я. Архиппову, видимо, в ответ на его вопрос о встречах с Николаем Гумилевым. Печатается по тексту: Давыдов З., Купченко В.: «Максимилиан Волошин. Рассказ о Черубине де Габриак.» (Памятники культуры. Новые открытия. 1988, М., 1989).

74

Окончив царскосельскую гимназию в 1906 году Гумилев уехал в Париж, где слушал лекции в Сорбонне, изучал живопись и французскую литературу. В Париже Гумилев издавал журнал «Сириус» — «первый русский художественный журнал в Париже», как гордо он его именовал. Но девятистраничный «Двухнедельный журнал Искусства и Литературы» просуществовал недолго — вышло всего три номера.

75

«Романтические цветы» — вторая книга стихов Гумилева, вышедшая в Париже в 1908 году. Первый сборник «Путь конквистадора» вышел когда поэт еще учился в гимназии.

76

Осенью 1908 года Гумилев провел шесть недель в Египте, посетил Каир, Александрию, вероятно, поднимался вверх по Нилу. Это была первая поездка поэта в Африку, и он ограничился осмотром древних развалин. Истории про львов и крокодилов, на которых он тогда якобы охотился, были придуманы позже, как и история путешествия в Африку тайком в трюме корабля. Позже Гумилев участвовал в серьезных африканских экспедициях. Об Африканских путешествиях Николая Гумилева: см. В. В. Бронгулеев «Посредине странствия земного» (Москва, «Мысль», 1995).

77

«Башня» — петербургская квартира Вячеслава Иванова (ныне ул. Таврическая, д. 38) на последнем этаже полукруглого выступа дома. В квартире, действительно, не было ни одного прямого угла. На «Башне» собирались поэты, философы, художники. Официальные собрания происходили по средам, но и в другие дни (точнее, вечера) там постоянно бывал народ. В 1908–1909 году Вячеслав тяжело переживал смерть жены Лидии Зиновьевой-Аннибал, но собрания не прекратились — они только приобрели более академический характер. (Поэтическая Академия) Дмитриева начала бывать на «Башне», вероятно, с конца 1908 года. Сохранились дневниковые записи В. К. Шварсалон (падчерицы Иванова), где она выделяет Дмитриеву из всех посетительниц «Башни», как «настоящую женщину», способную увлечь Кузмина. (см. Н. А. Богомолов, «Михаил Кузмин. Статьи и материалы». М., «Новое литературное обозрение», 1995).

78

О стихах Гумилева, посвященных Дмитриевой, см. примечание к статье «Миф и судьба» данного сборника. Кроме упоминавшихся «Царица» и «Поединок», вероятно, Дмитриевой был посвящен цикл «Беатриче».

79

В своих воспоминаниях «Жизнь в восточном ветре» И. фон Гюнтер так описывает эту встречу: «… Они нас ожидали. На Дмитриевой было темно-зеленое бархатное платье, которое ей шло. Она находилась в состоянии крайнего возбуждения, на лице горели красные пятна. Изящно накрытый стол, казалось, тоже ожидал примирения. Лидия Брюллова, в черном шелковом платье, приветствовала нас как очаровательная хозяйка дома. Но что случилось? С небрежным и даже заносчивым видом Гумилев приблизился к обеим дамам.

— Мадмуазель, — начал он презрительно, даже не поздоровавшись, — вы распространяете ложь, будто я собирался на вас жениться. Вы были моей любовницей. На таких не женятся. Вот что я вам хотел сказать.

Презрительно-снисходительный кивок. Он повернулся к обеим женщинам спиной и ушел».

80

Самое подробное описание дуэли сохранилось в воспоминаниях А. Н. Толстого: «… Грант (парижский псевдоним Гумилева) предъявил требование — стреляться в пяти шагах до смерти одного из противников. Он не шутил. Для него, конечно, изо всей этой путаницы, мистификации и лжи — не было иного выхода кроме смерти.

С большим трудом, под утро, в ресторане Альберта, секундантам Волошина — князю Шервашидзе и мне — удалось уговорить секундантов Гранта — Зноско-Боровского и М. Кузмина — стреляться на пятнадцати шагах. Но надо было уломать Гранта. На это был потрачен еще один день. Наконец на рассвете третьего дня автомобиль выехал за город, по направлению к Новой деревне. <…>

Выехав за город, мы оставили автомобили и вышли на голое поле, где были свалки, занесенные снегом. Противники стояли поодаль, меня выбрали распорядителем дуэли. Когда я стал отсчитывать шаги, Грант, внимательно следивший за мной, просил мне передать, что я шагаю слишком широко. Я снова отмерил 15 шагов, просил противников встать на места и начал заряжать пистолеты. Пыжей не оказалось. Я разорвал платок и забил его вместо пыжей. Гранту я поднес пистолет первому. <…>

Передав второй пистолет В., я, по правилам, в последний раз предложил мириться. Но Грант перебил меня, сказав глухо и зло: „Я приехал драться, а не мириться“. Тогда я просил приготовиться и начал громко считать: „Раз, два… (Кузмин, не в силах долее стоять, сел в снег и заслонился хирургическим ящиком, чтобы не видеть ужасов)…. Три!“ — крикнул я. У Гранта блеснул красноватый свет и раздался выстрел. Прошло несколько секунд. Второго выстрела не последовало. Тогда Грант крикнул с бешенством: „Я требую, чтобы этот господин стрелял!“ В. проговорил в волнении: „У меня была осечка“. — „Пусть он стреляет во второй раз, — крикнул опять Грант, — я требую этого!“ В. поднял пистолет и я слышал, как щелкнул курок, но выстрела не было. Я подбежал к нему, выдернул у него из дрожащей руки пистолет и, целя в снег, выстрелил. Гашеткой мне ободрало палец. Грант продолжал неподвижно стоять. „Я требую третьего выстрела“, — упрямо проговорил он. Мы начали совещаться и отказали. Грант поднял шубу, перекинул ее через руку и пошел к автомобилю.» («Последние новости», Париж, 23 и 25 декабря 1921 года).