Христофер Андерсен - Мадонна — неавторизированная биография

Мадонна не оброщала на эти сплетни никакого внимания, но «голубые» коллеги Крамза хихикали. «Оливер был игрушкой для Мадонны, — говорит Салим Гоулуз по прозвищу „Отпад“. — Он ныл и злился, а мы смеялись, потому что знали, что именно так оно и случится». Эти трения раздражали и тревожили Мадонну, поскольку угрожали нарушить слаженную коллективную работу, необходимую для успеха турне «Вожделенной Блондинки». «Все держалось на ниточке, — вспоминает она. — Я винила себя. Я чувствовала себя матерью, которая оставила детей, а вернувшись, обнаружила, что те натворили бед». Она приказала своим «голубым» танцорам, которые, по ее словам, вели себя как «злобные девки», держаться «прилично» по отношению к их нормальному коллеге. Сей междоусобный конфликт случился для Мадонны совсем не ко времени, она как раз собиралась посвятить концерт на стадионе «Медоулендз арена» (Нью-Джерси) памяти Кийта Херринга. Как же она могла со сцены вдохновить тысячи и объединить их на борьбу против СПИДа, когда « не в состоянии вдохновить семерых танцоров». Во время молитвы в тот вечер она не смогла сдержать слез при упоминании имени Херинга. Ее танцоры впервые видели Мадонну плачущей, и этого было достаточно, чтобы, по крайней мере, на время забыть о распрях ради успеха общего дела. Одно из благотворительных обществ, помогающих больным СПИДом, высказало недовольство отношение Мадонны к своему гражданскому долгу. Дом Небесной Благодати проводил мероприятие для сбора средств и попросил Мадонну выступить с коротким приветствием перед публикой через спутник из концертного зала «Нассау Коллизеум» в Лонг-Айленде. Организаторы мероприятия, некоторые из которых были друзьями Мадонны еще с далеких нью-йоркских времен, ждали ответа почти два месяца и в конце концов получили отказ. «Она не платит долгов, — сказал певец Джонни Дайнелл, ее старый товарищ по Нью-Йорку. — Эти ребята придумали „вог“ — ее стиль. Они обеспечили Мадонне мировую грамзапись номер один. Все, что от нее требовалось, — это сесть на пару минут перед телекамерой и произнести пару фраз». Процитировав ее заявление в «Венити Фер» о том, что она готова «сделать все, что может, чтобы способствовать распространению информации о СПИДе, как его избежать, как с ним бороться и все прочее», организаторы Дома Небесной Благодати публично обвинили Мадонну в лицемерии. «Я не хочу начать войну с этими людьми, — сказала Лиз Розенберг, представитель Мадонны по связям с прессой, в интервью „Нью-Йорк пост“. — Я уверенна, что Мадонна хорошо к ним относится, но право любого артиста — выбирать благотворительные организации, которые он хочет поддерживать. Мадонна связанна с АМФАР [которою возглавляет Элизабет Тейлор] и многими другими благотворительными организациями по борьбе со СПИДом». Если верить одному из танцоров, Мадонна «взвыла от злости», прочитав статью в газете. «Почему они так ненавидят меня? — воскликнула она. — Почему меня ненавидят?» Затем она села за стол, выписала чек на пятьдесят тычят долларов и, отдав его танцорам Хозе Гутьересу и Луису Камачо, попросила передать Дому Небесной Благодати. На следующий день настроение у нее изменилось и она аннулировала чек.

Уоррен Битти тоже испытал на себе изменчивость Мадонны. Когда он вместе с Джеком Николсоном попытался пройти в ее уборную за сценой в Нью-Йорке, она отказалась впустить их, несмотря на настойчивые просьбы Битти. «Она сказала им, что у не болит голова, — рассказывает один из свидетелей, — но на самом деле ей было наплевать на обоих». И все же в ней жило сильное чувство к Битти. Когда одна из женщин ее труппы начал проявлять к нему слишком много внимания, по свидетельству человека из ее окружения, Мадонна тут же ее уволила. После последнего концерта в регионе Нью-Йорка, перед самым отлетом труппы на гастроли в Европу, Мадонна и Битти устроили шикарный прием во Дворце Красоты на Бродвее. Она покорно досмотрела, как актер-педераст Кока в женском платье изобразил пение под фонограмму «Вог», и в знак признательности обняла его. Когда помощник официанта, дважды ходивший на ее выступления, застенчиво подошел к ней, чтобы получить ту же награду, она отпрянула. «Я на обнимаюсь, — фыркнула она, — с незнакомыми». К своим сотрудникам Мадонна тоже не всегда относилась тепло предусмотрительно. Когда в Нью-Йорке пытались изнасиловать ее гримершу, Мадонна высказала по этому поводу больше удивления, чем заботы. В странном приступе эгоцентризма она стала рассуждать о том, что на молодую женщину напали только после того, как она сболтнула в ночном клубе, что работает на Мадонну. Еще меньше благородства высказала она по отношению к тем, кто не входил в ее окружение. На гастролях она останавливалась в отелях под именем Кит Морсби, героини «Небесного полога». Входя в отель или выходя оттуда, она не препятствовала тому, чтобы ее телохранители остервенело расталкивали собравшихся зевак. Во всех городах, где происходили ее выступления, она запрещала служащим отеля произносить свое имя, заговаривать с ней и даже смотреть в ее сторону. Автографы и шутки были исключены совершенно. Каждая гостиничная кухня получала разнарядку на особое вегетарианское меню; если через четверть часа после заказа блюда не доставлялись в номер, она начинала жаловаться.

Мадонна пыталась контролировать буквально все в своем окружении, что действовало людям на нервы, однако не всегда ей это удавалось. Давнишний враг сильных наркотиков, она, тем не менее, не сумела добиться, чтобы все участники ее команды воздерживались от них во время турне. В путешествиях члены труппы часто злоупотребляли наркотиками, включая кокаин и героин. Сама Мадонна ограничивалась шампанским, сигаретами и изредка таблеткой снотворного. Если в турне Мадонна все более проявляла материнские наклонности, то публика думала про нее как раз обратное. Для некоторых, например, для ректора Бостонского университета и бывшего кандидата в губернаторы Джона Р. Зильбера, она была самим воплощение зла. «Никто в этом зеленом мире не имеет права поступать так, как заблагорассудится, — скзал он во время компании по сбору средств в пользу университета. — У Мадонне не больше прав служить примером для наших детей, чем было у Адольфа Гитлера или есть у Саддама Хуссейна». Мадонну это не смутило. «В нашем обществе, — заметила она, — откровенно сексуальную женщину либо считают отвратительной шлюхой, либо же боятся». Если тебя боятся, решила она, это «не так уж плохо». Учитывая относительно свободное отношение большинства европейцев к проблемам секса, не приходится удивляться, что по другую сторону Атлантики Мадонна получила желанную передышку от критики. Ей нравилось показывать своим «детям» достопримечательности Лондона и Парижа или даже закатить им посещение магазина «Шанель», где они смогли неограниченно «оторваться» за ее счет. В Париже Мадонна была почетным гостем на роскошном обеде, устроенном журналом «Вог». В помещении было столько народа, что, дабы пробраться на свое место во главе стола, Мадонна задрала подол роскошного платья от Готье, влезла на стол и прошла по столешнице на своих точеных каблучках. «Как жаль, — вздохнул сам Ив Монтан, бывший в свое время любовником Мэрилин Монро, — что ее не было тридцать лет назад». Он послал Мадонне дюжину роз. Гастроли в Париже дали возможность Кристоферу Чикконе выставить свои собственные работы — в основном большие, смело коллорированные полотна на религиозные темы. На открытии выставки блистала Мадонна. Когда у нее просили автограф, она раздраженно бросала: «Дайте передохнуть! Я устала от автографов!» или уберите камеру, я не хочу сегодня сниматься!" Как сказал один из гостей, Мадонна «вела себя отнюдь не благородно».