Анатолий Никифоров - Бехтерев

Книга содержит массу интересных материалов по психологии малых и больших коллективов, большое количество ссылок на исторические факты, трактовка которых автором в ряде случаев давалась неверно, что отчасти объяснялось его слабым знакомством в то время с марксистско-ленинской теорией и, в частности, с положениями исторического материализма. Особенно уязвимой оказалась попытка выделения Бехтеревым 23 законов, которые, он считал, должны оправдывать себя как в природе, так и в области социальных отношений.

Вскоре же после публикации книги в печати появились тенденциозные критические работы В. Невского и Ю. Франкфурта. Первый из критиков фиксировал свое внимание главным образом на суждении Бехтерева о том, что все в мире находится во взаимозависимости. В связи с тем, что в зависимости от активности Солнца находится климат на Земле, а следовательно, и урожаи, а от урожаев зависят судьбы людей, Бехтерев позволил себе, ссылаясь на то, что на Солнце могут влиять другие небесные тела, фразу такого содержания: «Судьба человека находится в связи со всей Вселенной». Статья Невского и была названа «Политический гороскоп ученого академика». Франкфурт критиковал социально-биологические представления Бехтерева. Книга Бехтерева содержала немало ошибочных положений, но она была первой в России крупной работой по психологии коллективов, которая в то время повсюду делала первые шаги и получила развитие лишь в последние десятилетия.

На базе Института мозга Бехтерев широким фронтом развернул исследования по физиологии труда. В условиях строительства социализма эти исследования имели исключительно важное значение. Они обеспечивали возможность научно обоснованной разработки рекомендаций по улучшению условий работы трудящихся, режима их трудовой деятельности на различных производствах. Они создавали возможности целенаправленной профилактики профессиональных заболеваний. Наконец, они могли содействовать повышению производительности труда и служить фундаментом для построения обоснованных предпосылок к научной организации труда, которой в то время Советское правительство и В. И. Ленин придавали очень большое значение.

Стремление откликаться на требования времени было свойственно Бехтереву на всех этапах его деятельности. В 1921 году, когда по инициативе председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского была создана специальная комиссия по улучшению жизни детей и по борьбе с беспризорностью, Бехтерев активно включился в работу этой комиссии. При Психоневрологической академии тогда организовалась психоневрологическая школа-санаторий для беспризорных.

В 1923 году состоялся I Всероссийский съезд по психоневрологии, в работе которого приняли участие все ведущие невропатологи и психиатры страны. Особый интерес на съезде вызвали доклады П. П. Лазарева «Физико-химические основы нервной деятельности» и В. М. Бехтерева «Данные эксперимента в области рефлексологии». В сентябре того же года в Москве был созван I Всероссийский съезд научных работников. Он проходил под лозунгом «Союз науки и труда». В работе съезда участвовали академики Ольденбург, Ферсман, Бехтерев и др. На съезде были намечены пути сближения научной теории с практикой, внедрения в практику результатов научных достижений.

Из критических выступлений, появившихся в печати в связи с выходом в свет книги «Коллективная рефлексология», Бехтерев извлек немалую для себя пользу. Он со свойственным ему усердием засел за книги классиков марксизма-ленинизма. Его покоряли интеллектуальная мощь, целеустремленность и логика Маркса, В связи с этим в минуты отдыха он писал:

Карл Маркс — всемирный гений,Он вечно мощен и велик;Над нами власть его творений,И в нас не меркнет их язык.

Гениальность Ленина Бехтерев признавал и раньше. Он видел в Ленине человека в равной мере сильного как в теории, так и в практике революционных преобразований. Изучение философской работы Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» позволило Бехтереву в значительной мере с новых позиций пересмотреть свои философские концепции и приблизиться к пониманию сущности диалектического материализма.

В своих воспоминаниях Бехтерев отмечал, что после невольного участия в марте 1917 года во встрече Ленина на Финляндском вокзале ему пришлось слышать выступление Ленина лишь однажды — в Таврическом дворце на открытии Коммунистического Интернационала. Несколько раз Бехтерев обращался к Ленину, как к главе Советского правительства, с различными предложениями и просьбами, которые встречали обычно положительное к себе отношение.

С марта 1923 года до Бехтерева стали доходить слухи о тяжелой болезни вождя пролетариата. Несколько позже в печати появились медицинские бюллетени о состоянии здоровья Ленина. В мае 1923 года перед выездом в заграничную командировку Бехтерев посетил правительственные учреждения в Москве. Ему предложили дождаться прибытия из Петрограда своего бывшего ученика профессора В. П. Осипова и вместе с ним проконсультировать больного Ленина. Бехтерев изъявил желание не откладывать консультацию и в тот же день в сопровождении видного московского невропатолога В. В. Крамера прибыл в Кремль, где Ленин находился в своей квартире в здании Совнаркома. В одной из комнат ленинской квартиры Бехтерев застал около десяти врачей во главе с наркомом здравоохранения Н. А. Семашко. Из немецких невропатологов, принимавших участие в лечении Ленина, присутствовал профессор Нонне. Бехтереву предложили ознакомиться с объемистой, напечатанной на машинке историей болезни Ленина. После этого его провели в кабинет Ленина, предупредив, что обследование не должно быть продолжительным, чтобы не утомить больного. Когда Бехтерев вошел, Ленин сидел на постели, здесь же находились Надежда Константиновна Крупская, а также медицинская сестра. Увидев вошедшего, Ленин приподнялся и жестом указал на стоящий рядом стул.

Как позже вспоминал Бехтерев, во время этой консультации он застал Ленина «разбитым правосторонним параличом, без речи, без возможности читать и, видимо, глубоко страдающего от невозможности говорить, но сохранившего в себе надежду найти спасение в медицине». Сложный характер заболеваний сомнений не вызывал, и после завершения осмотра Бехтерев принял участие в обсуждении проводимых Ленину лечебных и восстановительных мероприятий.

Вскоре больному стало лучше, и он был перевезен для дальнейшего лечения в Горки, где состояние его продолжало улучшаться. С помощью Надежды Константиновны Ленин много занимался восстановлением речевых нарушений, учился писать левой рукой. Когда в ноябре того же года Бехтерев нанес ему в Горках второй визит, Ленин самостоятельно ходил и уже произносил практически все слова, хотя и испытывал затруднения в построении фраз. Его состояние значительно улучшилось. Однако по просьбе родных доступ к нему врачей с июля был резко ограничен. Консультация Бехтерева на этот раз оказалась заочной. Она сводилась к советам о дальнейшей тактике лечения.