Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Палач или жертва?

Для проведения радиоигр использовались вражеские агенты, захваченные вместе с портативными коротковолновыми приёмопередающими рациями.

И те агенты, которые обычно шли на сотрудничество, работая под контролем, систематически передавали противнику ложную информацию. С весны 1943 года все радиоигры, кроме игр «Монастырь», «Курьеры» и «Березина», находились в ведении ГУКР СМЕРШ. Как подчёркивает Ю. Ленчевский, «в годы войны 152 радиостанции снабжали разведслужбы Германии дезинформацией, побуждая их к активному развитию якобы благоприятно складывающейся оперативной ситуации. Около 500 хорошо подготовленных агентов противника, значительное количество вооружения, радиосредств, денег и продовольствия попали в руки чекистов благодаря умелому ведению радиоигр».

По мнению В. Н. Степакова, автора книги «Нарком СМЕРШа», «…главная роль в успешных радиоиграх принадлежала Виктору Семёновичу Абакумову. Именно он пошёл против существовавшего тогда уголовного законодательства, трактовавшего, что согласие советского человека на сотрудничество с иностранной разведкой — уже измена. Абакумов освобождал явившихся с повинной немецких агентов от уголовного наказания, что резко поднимало эффективность борьбы с абвером».

Исследователи Б. Сыромятников и Н. Поросков считают, что «Абакумов опередил время: только в 1960 г. Верховный Совет СССР принял дополнение к статье 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления — не подлежит уголовной ответственности гражданин, завербованный иностранной разведкой, если он во исполнение преступного задания никаких действий не совершил и добровольно заявил органам власти о своей связи с иностранной разведкой».

В сентябре 1943 года с учётом накопленного опыта военной контрразведкой за первые два года войны была разработана «Инструкция по организации розыска агентуры разведки противника». Согласно этому документу розыску подлежали «все без исключения агенты разведки противника, и в первую очередь агенты, уже переброшенные на нашу сторону или намеченные к выброске на ближайшее время».

Основанием для объявления в оперативный розыск того или иного лица как агента вражеской разведки являлись: показания арестованных и разоблачённых агентов разведки противника; заявление и показания свидетелей; показания военнопленных из числа бывших официальных сотрудников противника; сообщения зафронтовой агентуры и других агентов советских органов госбезопасности; списки и другие документальные материалы на агентуру, захваченные у разведывательных органов противника. На каждого вражеского агента (если имелась возможность провести мероприятия по активному розыску) заводилось розыскное дело.

При получении информации о вражеских агентах в отделах контрразведки СМЕРШ действующей армии начинались оперативнорозыскные мероприятия. По всем розыскным ориентировкам и бюллетеням органы контрразведки СМЕРШ систематически проводили проверку личного состава штабов воинских соединений и частей, всех военнослужащих запасных полков, а также лиц, поступивших на фильтрационные пункты, в лагеря, бежавших из плена и вышедших из окружения.

При организации органами СМЕРШ оперативного розыска большое значение имела тактика использования агентов-розыскников, агентов-опознавателей и агентов-маршрутников.

Агенты-розыскники действовали в местах большого скопления военнослужащих. Агенты-опознаватели подбирались из числа разоблачённых или явившихся с повинной вражеских разведчиков и диверсантов, хорошо знавших в лицо готовившихся к переброске либо уже действовавших в советском тылу немецких агентов.

Получила распространение и практика создания в прифронтовой полосе оперативно-розыскных групп (3–4 человека: оперативный работник, перевербованный агент разведки противника, разведчик наружного наблюдения или младший командир из роты охраны особого отдела).

В мае 1943 года в свет вышел первый сборник «Материалов по распознаванию «поддельных документов»». В нём впервые были систематизированы уловки противника по подделке фиктивных документов. Таким образом, систематически обобщался опыт разоблачения агентуры противника. В сентябре 1943 года вышел второй сборник, посвящённый описанию печатей и штампов, используемых противником для «освящения» тех же фальшивок. А вскоре и третий. По материалам сборников были подготовлены «Краткие карманные справочники по проверке документов», которые получили и сотрудники СМЕРШа.

С целью разоблачения агентуры противника в июле 1944 года был выпущен специальный сборник «Материалов по распознаванию поддельных орденов и медалей СССР, изготовляемых немецкой разведкой».

Одним из розыскников военной контрразведки в годы войны был Борис Сыромятников. В интервью Евгению Жирнову он поведал много интересного:

«— Как вы стали розыскником, Борис Александрович?

— В сорок первом году, сразу после начала войны, я добровольцем ушёл на фронт и стал политбойцом. Это была специальная категория военнослужащих, предназначенная, как нам говорили, для цементирования наших отступавших войск. Одеты мы были в офицерскую форму — даже бриджи у нас были командирские — синие, но никаких званий не имели. Нас направили на Западный фронт, и практически с ходу мы оказались в бою. Наш полк остановил немцев. Но две трети ребят из нашей группы политбойцов в этом бою погибли. 9 августа 1941 года в бою под Каменкой меня ранило. Потом был госпиталь, запасной полк. И оттуда, уже в сорок втором, как человека с незаконченным высшим образованием и к тому же неплохо знающего немецкий язык, меня направили на учёбу в Высшую школу НКВД. А после её окончания в январе 1943 года — во фронтовые органы контрразведки.

— И много шпионов вы поймали?

— Полагаю, что столько, сколько попало в поле моего зрения, — двоих. Особенно запомнился забрасывавшийся не в первый раз немецкий агент-диверсант Георгий Гаркуша. Его разыскивал СМЕРШ и другие органы госбезопасности. К нам в полк он попал с пополнением под фамилией Соколов. По деталям его поведения я заподозрил неладное, у него при чисто украинской внешности была русская фамилия. Он ни с кем не переписывался. Мне удалось установить его подлинную фамилию. Затем я проверил его по ориентировкам розыска и убедился, что он известен как агент диверсионного органа «Бранденбург-800».

Полк, в котором я был контрразведчиком, дошёл до Берлина, до самого Рейхстага. Меня включили в группу розыска работников немецкой разведки. Мы размещались в элитном районе Берлина — Далеме. Там жили крупные промышленники, банкиры, учёные и многие высшие нацистские чины. Часть из них ушла на Запад, другие затаились. Но я понял, что практически со дня на день оставшиеся бонзы побегут к американцам и англичанам. Я прикинул, по каким маршрутам они могут уйти из Далема, взял из отдела контрразведки взвод охраны, потом ещё десяток бойцов полка и устроил засады.