Николай II. Бремя самодержца. Документы, письма, дневники, фотографии Государственного архива Российской Федерации - Коллектив авторов
Пилил много с Татьяной. В последние дни мы начали получать масло, кофе, печенье к чаю и варения от разных добрых людей, узнавших о сокращении у нас расходов на продовольствие. Так трогательно!
2 (15) марта
Вспоминаются эти дни в прошлом году в Пскове и в поезде! Сколько еще времени будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема внешними и внутренними врагами? Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего желать? А все-таки никто как Бог! Да будет воля Его Святая!
9 (22) марта
А сегодня годовщина моего приезда в Царское Село и заключения с семьею в Александровском дворце. Невольно вспоминаешь этот прошедший тяжелый год! А что еще ожидает нас всех впереди? Все в руце Божией! На Него только все упование наше.
14 (27) марта
Здешняя дружина расформировалась, когда все сроки службы были уволены. Так как все-таки наряды в караулы должны нестись по городу, из Омска прислали команду для этой цели. Прибытие этой «красной гвардии», как теперь называется всякая вооруженная часть, возбудило тут всякие толки и страхи. Просто забавно слушать, что говорят об этом в последние дни. Комендант и наш отряд, видимо, тоже были смущены, т. к. вот уже две ночи – караул усилен и пулемет привозится с вечера! Хорошо стало доверие одних к другим в нынешнее время!
28 марта[675]
Вчера в нашем отряде произошла тревога, под влиянием слухов о прибытии из Екатеринбурга еще красногвардейцев. К ночи был удвоен караул, усилены патрули и высланы на улицу заставы. Говорили о мнимой опасности для нас в этом доме и о необходимости переезда в архиерейский дом на горе. Целый день об этом шла речь в комитетах и пр., и, наконец, вечером все успокоились, о чем пришел в 7 час. мне доложить Кобылинский. Даже просили Аликс не сидеть на балконе в течение трех дней.
30 марта
Что ни день, то новый сюрприз! Сегодня Кобылинский принес полученную им вчера бумагу из Москвы от Центр[ального] исполн[ительного] комитета к нашему отряду о том, чтобы перевести всех наших, живущих в том доме, к нам и считать нас арестованными, как в Царском Селе. Сейчас же началось переселение комн[атных] женщин внизу из одной комнаты в другую, чтобы очистить место для вновь прибывающих.
У Алексея от кашля заболело в паху, и он пролежал день.
31 марта
Он[676] ночь совсем не спал и днем сильно страдал, бедный. Вещи и мебель из Корниловского дома перетащили до завтрака, жильцы уже устроились в новых помещениях.
1 апреля
Сегодня отрядным комитетом было постановлено, во исполнение той же бумаги из Москвы, чтобы люди, живущие в нашем доме, тоже больше не выходили на улицу, т. е. в город. Поэтому целый день шел разговор о том, как их разместить в этом без того переполненном доме, т. к. должно было переселиться семь человек. Все это делается так спешно ввиду скорого прибытия нового отряда с комиссаром, который везет с собой инструкцию. Поэтому наши стрелки, в ограждение себя от возможных нареканий, желают, чтобы те застали у нас строгий режим!
<…> Алексей пролежал весь день; боли продолжались, но с большими перерывами.
Постановление Президиума Всероссийского центрального исполнительного комитета
1 (14) апреля. Москва
Слушали: I. Сообщение об охране бывшего царя:
1) об увеличении караула;
2) о жалованьи;
3) о пулеметах и ручных гранатах;
4)об арестованных: Долгорукова, Татищева, Гендрикова[677] и учителя английского языка[678]. (Устное сообщение делегата отряда особого сообщения).
Постановлено: I. Сообщить отряду особого назначения по охране бывшего царя Николая Романова следующее распоряжение:
1) Просить отряд продолжить нести охрану впредь до присылки подкрепления.
2) Предписать отряду оставаться на своем посту и ни в коем случае не оставлять поста до приезда назначенного ВЦИК подкрепления.
3) Усилить надзор над арестованными, а граждан Долгорукова, Татищева и Гендрикова считать арестованными и, впредь до особого распоряжения, предложить учителю английского языка или жить вместе с арестованными, или же прекратить сношения с ними.
4) Деньги для отряда, пулеметы, гранаты будут присланы немедленно с отрядом от ВЦИК.
II. Поручить комиссару по военным делам немедленно сформировать отряд в 200 чел[овек] (из них 30 чел[овек] из Партизанского отряда ЦИК, 20 чел[овек] из отряда левых с[оциал]-р[еволюционеров]) и отправить их в Тобольск для подкрепления караула, и в случае возможности немедленно перевести всех арестованных в Москву.
(Настоящее постановление не подлежит оглашению в печати.)
Председатель ВЦИК Я. Свердлов. Секретарь ВЦИК В. Аванесов
Дневник Николая II
2 апреля. Тобольск
Утром комендант с комиссией из офицеров и двух стрелков обходил часть помещений нашего дома. Результатом этого «обыска» было отнятие шашек у Вали и m-r Gilliard, а у меня – кинжала! Опять Кобылинский объяснял эту меру только необходимостью успокоить стрелков!
Алексею было лучше, и с 7 часов вечера он крепко заснул. Погода стояла серая и тихая.
Телеграмма председателя солдатского комитета Отряда особого назначения П. М. Матвеева в Всероссийский центральный исполнительный комитет
4 (17) апреля. Тобольск – Москва
Отряд постановил снять погоны с бывшего императора и бывшего наследника, просим санкционировать бумагой. Председатель комитета Матвеев. Командир отряда Кобылинский.
На бланке телеграммы резолюция: «Сообщите, что бывший царь находится на положении арестованного и решение отряда правильно. В. Аванесов».
Дневник Николая II
8 апреля. Тобольск
Двадцать четвертая годовщина нашей помолвки! День простоял солнечный, с холодным ветром, весь снег стаял.
В 11 ½ была обедница. После нее Кобылинский показал мне телеграмму из Москвы, в которой подтверждается постановление отрядного комитета о снятии мною и Алексеем погон! Поэтому решил на прогулки их не надевать, а носить только дома. Этого свинства я им не забуду!
9 апреля
Узнали о приезде чрезвычайного уполномоченного Яковлева из Москвы; он поселился в Корниловском доме. Дети вообразили, что он сегодня придет делать обыск, и сожгли все письма, а Мария и Анастасия даже свои дневники. Алексей себя чувствовал лучше и даже поспал днем часа два-три.
10 апреля
В 10 ½ утра явились Кобылинский с Яковлевым и его свитой. Принял его в зале с дочерьми. Мы ожидали его к 11 часам, поэтому Аликс не была еще готова. Он вошел, бритое лицо, улыбаясь и смущаясь, спросил, доволен ли я охраной и помещением. Затем почти бегом зашел к Алексею, не останавливаясь, осмотрел остальные комнаты и, извиняясь за беспокойство, ушел вниз. Так же спешно он заходил к другим на остальных этажах.
Через полчаса он снова явился,
