Владимир Афанасьев - Восхождение. Современники о великом русском писателе Владимире Алексеевиче Солоухине

С уважением, супруги Сухаревы

14.06.99 г.

Сегодня Владимиру Солоухину – 75. Из этих трех четвертей века последние две четверти мы были близкими друзьями, начиная с Литературного института… И, естественно, для меня присутствовать на нынешнем вечере в Литературной гостиной имени Солоухина было и радостно, и грустно. Грустно оттого, что среди нас нет Владимира Алексеевича, – и радостно – оттого что столько хороших людей собрались здесь, чтобы почествовать замечательного сына Владимирской земли, сына нашей великой России.

Семен Шуртаков

в 14-й день июня 1999 Пушкинского года

К сожалению, до сих пор власть предержащие ревниво относятся к творчеству В. А. Солоухина. Многим не забыть бой за памятную доску на здании авиамеханического техникума (теперь – колледжа), который закончил Солоухин.

70-летие В. А. Солоухина в 1994 году в «политической говорильне про перестройку» власти просто «не заметили». Недавно создан оргкомитет под руководством замгубернатора Е. А. Завьялова по проведению Солоухинских дней памяти на земле Владимирской. Но до приведения его дома-музея и усадьбы в надлежащий порядок еще далеко. Отговорка одна – денег нет. Это у России-то… Для сына своего… Для заступника великого…

В самом деле, и матерью, и мачехой была для Владимира Алексеевича Солоухина родная земля.

Подручные партии – журналисты поддавали ему жару – уж и разгромная статейка готова, уж и фельетончик в «Призыве» поспел: ишь ты, великий, нашелся, по-своему хочет думать и говорить! Обком КПСС не думает, по какому пути движется человечество, а какой-то Солоухин рассуждает о ложном материалистическом большевистском пути.

Писатель уже в те времена понял ложные цели Запада, неприемлемость этого образа жизни для России. Понял, что капитализм, социализм с человеческим лицом завели человечество не туда, что прогресс НТР – это регресс человечества.

Не туда?.. А куда же? А как же жить человеку на планете Земля? Ценить каждый глоток свежего воздуха, как убедились все в лето 2002 года в России и других странах. И все силы тратить не на постройку безумных каналов, водохранилищ, атомных станций, а на приведение в порядок родной земли. Участие в восстановлении храма Христа Спасителя и есть подлинно конструктивное поведение писателя – православного христианина.

Страшным открытиям о тайне времени он посвятил свои последние силы. Вырваться из плена марксистско-ленинской идеологии было не просто, но Солоухин это сделал, выполнив титаническую работу по расчистке завалов большевистско-тоталитарной лжи.

Заглянув в картотеку областной научной библиотеки во Владимире, я убедилась, что о Солоухине писала вся моя знакомая литературно-журналистская братия – от П. П. Шерышева до С. И. Барановой, В. В. Красуленкова, Н. И. Демьянова, Н. А. Макарочкиной и других. А меня-то где носило?

Мне довелось видеть Владимира Алексеевича трижды. Первый раз в 1966 году, недалеко от редакции газеты «Призыв» (старого здания) он остановил свою машину, а мы стайкой выходили под конец рабочего дня. Солоухин и Никитин о чем-то беседовали, не отходя от машины. За задним стеклом виднелись рулоны домашних половиков. Вроде Солоухин показывал Никитину перстень… о котором потом, как стало известно, было много разговоров. «Классики беседуют», – толкнула меня в бок подруга Римма Богачева, – и мы, поздоровавшись, протопали мимо… Нечего мешать!

Второй раз Солоухин был в поле моего зрения, кажется, в 1975 году в редакции газеты «Призыв» (новое здание). Там он говорил, размышляя о своей творческой судьбе, что у него ощущение, – он занимается своим делом. «Писать свои мысли», – это и есть его главное дело, подчеркивал Солоухин. «Известный писатель, – подумалось мне, – а до сих пор сомневается, тем ли он делом занят? А ты, песчинка, на что тратишь свою жизнь?» – спросила я себя, не ведая, что 5 октября 1975 года меня ждет кровавая операция и врач Жанна Сергеевна Ильина, моя спасительница, глянет на меня послеоперационную, перекрестится и выдохнет: «Слава Богу, жива!» – и устало будет стаскивать хирургические перчатки.

…Оживев через полтора месяца, я и в самом деле задумалась – что мне делать на свете? И решила, что буду делать то, что без меня люди не сделают – повесть «Сунгирскую лошадку», словарь «Земля Владимирская» (два издания), повести «Аир-трава», «Амираль», «Чудачка, – тут же заметила моя оппозиция, – ведь твои книги никому не нужны!» Когда книги были все-таки раскуплены, оппозиция промолвила сквозь зубы: «Так, как ты, любой напишет».

– Пиши, – улыбнулась я и пошла писать новую книгу.

…Третий и последний раз видела Солоухина на творческой встрече в Доме офицеров. Он был в отличной форме, прекрасно читал стихи и отвечал на записки. Одно стихотворение «Она еще о химии своей…» мне особенно запомнилось.

Как-то, сидя в кресле дома, читала «Волшебную палочку» Солоухина и думала – ехать – не ехать в Петербург на совещание в географическое общество. Опять варить борщ на три дня семье, оставлять двух детей, мужа… Надо ли все это мне, человеку и матери… И вдруг строчка Солоухина – ради творческих целей – все-все надо отбрасывать и вперед! – зачем? А порой и сам не знаешь зачем… Так рождался замысел повести «Амиралъ», о детстве знаменитого адмирала Михаила Петровича Лазарева, нашего земляка, одного из первооткрывателей Антарктиды. Спасибо за поддержку, Владимир Алексеевич!

…Представьте, по леднику, его равнодушно-холодному телу, двигается группа альпинистов. Справа и слева – бездонные пропасти, величиной с 16-этажный дом, но опущенный вниз… Поскользнешься – лети!

– Даже если вас и достанут оттуда, – поясняет руководитель отряда, кося глазом в ледовую голубизну, – это будет не скоро… и это будет сосулька…

В другой раз мы бы улыбнулись сравнению, но, глядя на ледяную бездну, улыбаться не хочется. Молчим.

– Поэтому, – заканчивает инструктаж командир отряда, – вот по этому хрупкому мостику шаг в шаг, след в след, молча, не отвлекаясь, шагом марш!

Да, шаг вправо, шаг влево, – нет, не расстрел, – это уже было во всех лагерях ГУЛАГа!.. Гибель в ледовых объятиях небытия!

В наше смутно-лукавое время, в наше лихолетье так легко соскользнуть в словоблудие какой-нибудь партии, в адов огонь неверия, в чужебесие, то есть безумное поклонение Западу, – особенно молодым, – и потому, наверное, альпинистская команда «След в след за… Солоухиным» в момент опасности очень правильная.

– Но ведь для этого надо читать его произведения, – скажет оппозиционер, – а как быть с его заблуждениями?