На золотом фронте - Александр Павлович Серебровский
Крепко нажав на горные работы, Литтльпедж не забывал и об усовершенствовании процессов обработки золотой руды. Предложенная им схема обработки руды на Кочкаре была полностью апробирована покойным засл. деятелем науки и техники проф. В. Я. Мостовичем.
Все поражались исключительной работоспособности Литтльпеджа, удивлялись, как у него хватало времени для той обширной работы, которую он вел. Но он так умел распределить свое время, что успевал не только по производству, но и в области насаждения и развития спорта в Кочкаре. В среде комсомола и молодых рабочих он был почетным и желанным товарищем. Он находил время показывать приемы настоящего футбольного искусства, и до сих пор футболисты на южном Урале помнят о тех голах, которые загонял Джон Литтльпедж. Помнят также и его жену Джорджию, которая, как бывшая школьная учительница, с большою готовностью делилась своим опытом по дошкольному обучению детей, по устройству детских садов и яслей.
Тогда все это было очень нужно, опыта не было. Вместе с тем жена американского инженера учила жен наших работников, как надо строить домашний быт, как надо устраиваться поуютнее и покрасивее в условиях нашей таежной жизни. Это тоже огромной важности задача для наших героических женщин — создать возможность для своих мужей и своих отцов жить культурной жизнью в условиях отдаленных от центра местностей.
Все, кто живет в тайге и ищет золото, работает на приисках и рудниках, прекрасно знают, какое значение имеет хорошая и сердечная жена, каким настоящим другом и помощником может быть она. И образцом такой героической женщины была в числе других Джорджия Литтльпедж.
С тех пор прошло много лет героической борьбы за золото. Тов. Орджоникидзе твердою рукою насадил порядок и дисциплину по всей промышленности и на золотых приисках.
Но вместе с огромным строительством, пуском новых рудников и фабрик, подтягиванием отстающих, борьбою за снижение себестоимости и за стахановскую производительность труда, товарищ Серго высоко расценивал заботу о человеке, а также заботу жен, хозяек о своих мужьях, об их быте, устройстве их жизни.
И Джорджия Литтльпедж, одетая в мужскую одежду, схожая с нашими старателями, зимою и летом сопровождала своего мужа в его поездках. Поездки же эти были сложны и разнообразны.
Она работала по устройству детских садов и яслей...
С южного Урала, где он построил образцовый рудник, Джон Литтльпедж был переброшен на Алтай, где я его встретил на Риддерском руднике. Там он привил новые способы работы, затем работал на Калатинских рудниках, потом поехал в Забайкалье.
Однажды я встретил его на Дарасуне.
— Hello, how аге you? How is business over the world, except my mine?[76] — сказал мне один горняк на Первомайской шахте Дарасунского рудника. Дело было в очистном магазине и оказалось, что приветствовавший меня горняк был Джон Литтльпедж. Я с трудом различил его при слабом свете фонаря, так как тогда в очистных забоях не было электрического освещения. Уже два месяца американец сидел на руднике и обучал методам горных работ наших молодых инженеров и рабочих. Его жена была тут же на руднике, и вечером я сидел у них в комнате, где Джорджия кормила мужа и меня пирожками по-американски. Как известно, в Америке хорошо очень пекут пироги (что не мешает знать нашим хозяйкам) и многое кроме того умеют делать не плохо.
Джорджия была очень довольна работой на Дарасуне, тем, что новые производственные методы работы прививаются здесь с успехом. Тут же при разговоре присутствовали ученики Литтльпеджа, молодые инженеры, которые, научившись у американца работать по-настоящему, с перфоратором в руках, много сделали потом для внедрения новых методов в наших рудниках.
Не один Литтльпедж работал у нас на золоте. Он рекомендовал нам своих друзей, таких как Гарри Вильсон — обогатитель, который на том же Дарасуне построил первую у нас в Союзе флотационную фабрику для извлечения золота.
Август Чопп, горный инженер, много поработал у нас в Западной Сибири, куда он приехал вместе с т. Литтльпеджем, много трудов положили они на то, чтобы поставить на высоту Ивановский и Андреевский рудники, а инженер Август Чопп немало поработал в Сарале и на Центральном руднике.
Многие русские молодые инженеры учились работать у Литтльпеджа, и они не стыдятся признать, что лучшим приемам работы они научились у американца.
Чтобы помочь распространению новых американских методов работы у нас, Джон Литтльпедж посоветовал пригласить из Америки, именно из Аляски, мистера Ольсона — специалиста по бурозаправкам, и ему мы обязаны тем, что на наших рудниках умеют как следует заправлять буры и проходчики получают возможность давать наивысшую стахановскую производительность на своих перфораторах, не так часто меняя плохо заправленные буры, как это было раньше.
Приглашен был через т. Литтльпеджа также и Генри Шик — молодой американский инженер, много помогший нам на работах по Березовскому руднику.
Но не только с молодыми советскими и американскими инженерами дружил Джон Литтльпедж. Был у нас старый и опытный горный инженер мистер Мак-Дональд. Ему мы обязаны тем, что ввели на рудниках новые американские методы работ. Мистер Мак-Дональд — один из опытнейших инженеров Америки — терпеть не мог, если ему приходилось работать с каким-либо лодырем или тупицей.
— Send to hell this good-for-nothing and keep him away from my office,[77] — говорил он мне по адресу тех инженеров, которые не могли приспособиться к его бешеным темпам.
С Джоном Литтльпеджем он всегда был готов работать и часто просил меня в том или другом случае прислать ему «маленького Джона» — «the little John», как он шутливо называл его.
Надо заметить, что в «маленьком Джоне» около шести футов росту, что не мешает ему пролезать в рудниках по таким гезенкам и таким восстающим, где казалось совсем негде повернуться.
В работе Литтльпеджа нужно подчеркнуть его особую черту — удивительную сердечную мягкость. Не знаю, научился ли он этому от т. Орджоникидзе, к самому имени которого он относится с каким-то благоговением, но Литтльпедж умел всегда создавать вокруг себя самую товарищескую обстановку. И это не мешало ему быть страшно требовательным в работе.
Однажды на Урале на Березовском руднике я наблюдал забавную сцену. Американец с раннего утра (а он утром раньше всех выходил на работу) спустился в шахту, нашел, что углубка шахты идет очень медленно, и стал показывать, как надо работать побыстрее. Наши Березовские месторождения страшно водоносны. На углубке буквально работают как под проливным дождем, все мокрые. И вот, спустившись туда, спрашиваю Литтльпеджа, как идут
