Виктор Шкловский - Эйзенштейн

Личная судьба Буслая и Гаврилы, судьба Ольги и Василисы – все второстепенно.

В том материале, который мы видим, Эйзенштейн считал 200 метров лишними. 200 метров мешали ему развернуть четкость боя; они уводили в частности.

Поэтому лента и случайно сокращена и в то же время удлинена не по воле автора.

О сценарии «Иван Грозный»

У Сергея Михайловича Эйзенштейна нет сценария тщательней написанного, чем «Иван Грозный». Это работа противоречивая, спорная и очень тщательная. Сценарий большой – в наборе он занимает больше двухсот страниц. К сценарию Эйзенштейн написал для себя примечания очень сложные, открытые и договоренные. Вероятно, такой разбор «для себя» начат Станиславским.

Эйзенштейн перенял его через Мейерхольда.

Про каждого героя отмечено, что он делает, какова будет его функция в сюжете, как раскрывается образ, какова для героя цель эпизода, как в ней изменяются характеристика, образ, каково внутреннее содержание сцены. Так написано много страниц.

Это все материал отобранный, увиденный.

Это работа с четкой наметкой конфликтов, с обоснованием конфликтов, с разрешением конфликтов, и тем не менее этот сценарий не отражает возвращение Эйзенштейна к традиционной драматургии.

Не хочу сказать, что драматургия Шекспира, Чехова прошла. Хочу отметить, что драматургия исторического сценария в наше время, во время становления нового кинематографического искусства, во время нового овладения историческим материалом, не может повторить старых образцов, даже если это хочет сделать.

Однако в сценарии есть черты старой любовной схемы, они существуют как бы рудиментарно, дополнительно. И именно поэтому она не нужна, потому что она дает ложные мотивировки действующим лицам.

Первым браком Иван был не обременен ни неудачами, ни преступлениями. Анастасия Романова родила ему двух детей – Дмитрия и Ивана. Два раза болел их отец Иван Васильевич, и два раза бояре не хотели присягать сыну; они боялись, что младенец-«пеленочник», как тогда говорили, даст перевес группе Романовых, что это будет переворот в боярском правлении.

Рядом с Иваном Васильевичем жил его двоюродный брат Владимир Андреевич Старицкий. И отец его и он несколько раз уже были в опале; по понятиям феодальной России, права на престол у Владимира Андреевича были. Пережил Иван страх не только за свою семью, но и за свою династическую линию, за порядок перехода власти и даже за жизнь ребенка (отвергнутые претенденты на престол обычно умирали в тюрьме).

Владимир Андреевич не хотел присягать, но в результате присягнул. Это было при болезни Ивана, когда нужно было присягать на имя Дмитрия. Владимир Андреевич присягал, но не поставил печать к присяге. Мать его – Ефросинья Старицкая – печать не привезла.

Борьба была совершенно ясная, она шла не только между потомками Калиты, за ней была борьба старого феодального строя с уже укрепляющимся единодержавием.

Ефросинья Старицкая, та, которую в фильме прекрасно сыграла Бирман, в 1570 году подарила Троицко-Сергиевскому монастырю плащаницу – вышитое изображение Иисуса, лежащего во гробе. На плащанице, на правой кайме, Ефросинья вышила: «Сии воздух… («воздухами» раньше называли легкие покровы) сделан повелением благоверного государя князя Владимира Андреевича, внука великого князя Ивана Васильевича, правнука великого князя Василия Васильевича Темного». Такая же надпись имеется на плащанице 1554 года, пожертвованной в Кирилло-Белозерский монастырь. Там в надписи на кайме вышито, что она сделана повелением благоверного князя Владимира Андреевича, внука великого князя Ивана Васильевича.

Владимир Старицкий, так же как и Иван, был внуком Ивана III.

Ефросинья Старицкая как бы не забывала поддерживать притязания сына на престол.

Присяга на имя Дмитрия была принесена. В сценарии эта присяга косвенно мотивируется тем, что князь Андрей Курбский влюблен в Анастасию Романову. Происходит какой-то намек на возможную любовную интригу, вернее, на то, что Курбский рассчитывает при регентстве Анастасии оказаться при ней фактическим правителем так, как при Елене Глинской фактическим правителем был красавец боярин Телепнев-Оболенский.

Эта линия дана в сценарии, но она как бы и не нужна; идет или не идет любовная интрига, все равно борьба за власть тут неизбежна. Если любовная интрига используется в этой борьбе, то она должна быть выражена, а она дается только намеком. Этот намек изменяет характер Анастасии, потому что спор о праве на престол идет над одром больного Ивана, и спорят две матери – Ефросинья и Анастасия. При чем тут намек на то, что решающее значение имела любовь Андрея Курбского и его далекий расчет?

В сценарии есть условность изображения людей. Мы понимаем, что никак нельзя ввести борьбу сил целиком в художественное произведение. Но, выражая эти силы, не надо их изменять, перетолковывать, потому что тогда мы подменим ход истории, смешаем причины с поводами.

Кто такой был Владимир Андреевич? Владимир Андреевич был человек средний, во всяком случае, не великий, замученный страхом, который побуждал его даже на доносы. Но он был уже под Казанью зрелым военачальником.

У режиссера Сергея Михайловича Эйзенштейна были большие исторические знания и опыт в сценарной работе, но он иногда поддавался инерции пестроты знаний. Конечно, обломки старых структур могут быть переосмыслены в художественном произведении и тогда сработают иначе. Но судьба Владимира Андреевича в сценарии цитатна. Образ сделан условно, безусловна гибель Владимира. Царь, разгадавший замыслы бояр, сажает Старицкого на престол, наряжает в царскую одежду, кладет ему на голову царский венец. Владимир Андреевич по слабости разума своего тем доволен. Но он забыл, а Иван помнит, что на царя готовится покушение, что в переходах стоит человек с ножом; переходы темные, и человек в царской одежде будет убит.

Мне Сергей Михайлович говорил, что он использовал сюжетное построение Виктора Гюго. Построение это мы лучше всего знаем по опере «Риголетто». Король соблазнил дочку шута. Шут решил убить короля. Но любовница короля – дочка шута – надевает королевскую одежду. Шут хочет убить короля, но убивает дочь. Это старый ход. Еще Аристотель говорил, что дух трагедии состоит не в том, что враг убивает врага, а в том, что друг убивает друга. Ефросинья радуется, увидевши в проходе лежащего ничком человека в царской одежде, потом узнает, что убит ее сын. Он убит по ее воле. Надевают на Владимира одежду царя, кругом танцуют опричники в кафтанах, подпоясанных золотыми шнурами. Весь кусок цветной, но не только цветной. Цвет подсвечен отблеском стен. Это самое высокое построение цвета в цветовом живописном кино. Танец опричников, его странный ритм, его несколько хлыстовский характер больше привлекают внимание зрителя, чем ложный царь на престоле. Тут историческое восприятие двоится. Басманов танцует, поставив женскую голову на плечо, – он и мужчина и женщина.