Эдит Саундерс - Сто дней Наполеона

Этот необычный трофей захватили фузилёры майора фон Келлера; все особенно интересное было отнесено Блюхеру; лучшие бриллианты отобрали в дар прусскому королю. Но бриллиантов, золота и серебра хватило на всех; огромное количество бриллиантов было обнаружено в фургоне с порохом. Вскоре после этого прусский офицер написал: "Помимо его (Наполеона) шляпы и шпаги, мы забрали его кольцо с печаткой, теперь оно блистает на руке героя Гнейзенау... Стрелки продали четыре или пять бриллиантов величиной с горошину или больше за несколько франков... теперь младшие офицеры батальона едят на серебре". Солдаты набили ранцы своими находками, среди которых были золотые монеты и портреты Наполеона. 19-го числа Блюхер написал: "Наполеон бежал ночью, бросив шляпу и шпагу. Сегодня я отослал и то и другое королю. Его великолепно вышитая государственная мантия и экипаж - в моих руках, вместе с его подзорной трубой, в которую он разглядывал меня во время битвы. Его драгоценности и ценные вещи стали добычей наших войск. Из собственного снаряжения ему ничего не осталось".

В час ночи Наполеон достиг Катр-Бра. Убитые всё еще лежали так, как он оставил их 16-го и 17-го, непохороненные и раздетые. Мародерствующие крестьяне содрали с них всю одежду до последнего клочка.

Солдаты из его эскорта зажгли костер в Боссюском лесу, и вся небольшая компания остановилась, чтобы согреться. Наполеон приказал Сульту послать сообщение Груши с приказом немедленно отступать через границу. Некоторое время он поджидал дивизию Жирара (она была оставлена под Флёрюсом), поскольку ранее днем он послал ему указания отвести свое подразделение к Катр-Бра. Но этих солдат нигде не было видно; поэтому, послав гонца, который должен был найти их и сообщить об отступлении, они продолжили свой путь в Шарлеруа, миновав Госселье и Лодленсар. Они не так уж далеко ушли от пруссаков. Люди Гнейзенау вскоре прекратили преследование по дороге на Женапп, так как сами страшно устали и отставали по одному. Гнейзенау видел, что французам не удастся собраться; потому дальнейшее преследование было признано не столь необходимым, и перед Франом он призвал их остановиться. Ночь он провел в гостинице с подходящим названием l'Empereur.

Было пять часов утра, когда Наполеон добрался до Шарлеруа. В это время Веллингтон писал свои донесения на постоялом дворе в Ватерлоо, а большинство солдат союзных армий спали. Шарлеруа был оставлен французам, и им ничто не мешало спокойно уехать оттуда, хотя и там царила паника и величайший хаос.

Когда французская армия вторглась в Бельгию 15-го числа, за ней следовал обоз из фургонов со снаряжением, боеприпасами и едой, который вместе с резервом остался в Шарлеруа. 17-го числа в город привезли раненных при Линьи и пленных пруссаков вместе с захваченными пушками и снаряжением. Поэтому все улицы, площади и окраины были крайне переполнены людьми. 18-го числа, как только началось отступление, с поля боя в Шарлеруа послали гонца с приказом немедленно перевезти весь транспорт через границу; но он попал туда позже часа ночи, и ему чрезвычайно трудно было заставить кого-нибудь что-нибудь сделать. Местный командующий был мертвецки пьян, и гонцу пришлось по одному разыскивать остальных командиров, прежде чем стало возможным начать хоть какие-нибудь передвижения. В это время раненые и дезертиры хлынули в город, их количество возрастало, всю ночь они шагали по мосту и спешили назад к границе. Вскоре начали прибывать те, кто бежал с поля битвы, и город наполнился охваченными паникой людьми.

В повозки с припасами и в фургоны с пушками начали запрягать лошадей, и постепенно весь транспорт двинулся в направлении моста. Внезапно по улице пролетела беспорядочная толпа кирасиров, и, когда они бросились на мост, деревянный парапет не выдержал и треснул. Несколько всадников попадали в реку, а караульная будка, опрокинувшись, перевернула одну из повозок; она была частью обоза с провизией, и оттуда полетели сотни караваев с хлебом. Ехавшая сзади повозка не смогла вовремя затормозить, произошло еще одно столкновение, в котором пострадало несколько человек; на землю вывалились мешки с мукой и рисом, бочки с вином и бренди покатились вниз к мосту. Позади моста круто поднимавшаяся вверх улица оказалась забитой повозками с бьющимися упавшими лошадьми и изобилием той еды, которой так не хватало воевавшим солдатам. Подходы к мосту были совершенно блокированы, лишь солдаты могли перепрыгнуть через препятствия и убежать, нанизав на штык буханку хлеба. Огромные бочки с вином и бренди также недолго оставались незамеченными; солдаты прикладами пробивали в них дыры, и даже сточные канавы были полны ликера.

Несколько выше по улице, позади повозок с провиантом, стояла хорошо охраняемая карета, запряженная шестеркой лошадей, в которой хранилась личная казна Наполеона. Все это время она стояла в Ле-Кайю и была вывезена оттуда накануне вечером вместе с другим имуществом императора. Будучи нагружена золотыми и серебряными монетами общей стоимостью 1 600 000 франков, она лежала тяжким бременем ответственности на уполномоченном офицере. Увидев, что никаких организованных попыток расчистить дорогу не предпринимается, а город находится в состоянии анархии и повозки с продовольствием разграбляются, он решил выгрузить мешки с деньгами и перенести их через мост силами солдат охраны, проверенных людей, которым он приказал собраться вместе на другом берегу Самбры. Но в это время послышались выстрелы. Солдаты дальше по улице начали стрелять по бочкам с вином, чтобы поскорее добраться до их содержимого. Вскоре поднялся крик: "Пруссаки! Пруссаки! Нас обошли!" Воспользовавшись новой волной паники, толпа горожан, глазевшая на карету, напала на солдат, разгружавших мешки с деньгами, и завязалась жестокая драка. Мешки были вспороты, деньги посыпались на землю; бегущие солдаты останавливались при виде золота и вступали в схватку. Охрана ничего не могла поделать; дикая толпа горожан- и солдат дралась за императорское богатство, обезумев от мысли, что если они захватят достаточное количество лежавшего перед ними золота, это положит конец всем их стра-даниям. Вскоре его полностью растащили.

В городе невозможно было проехать. Где-то далеко позади герцог Бассано, ехавший в карете с документами, спешно уничтожал важные бумаги. Весь этот транспорт пришлось бросить, позднее он оказался в руках пруссаков.

Наполеон с трудом пробился к мосту вместе со своим эскортом. Перейдя Самбру, они остановились на часок передохнуть в поле. По свидетельству Декостера, они поставили палатку и разожгли костер. Наполеон продиктовал приказы, пока вокруг, по полям и улицам, продолжала бежать его армия.