Александр Колчак - Допрос Колчака. Стенограммы

71

Стр. 176.

«Суд над виновниками переворота, которые сами заявили о себе адмиралу и министру юстиции, проведен был с молниеносной быстротой», — сообщает Гипс («Сибирь, союзники и Колчак» т. 2, стр. 15). Приговор суда был вынесен уже 21 ноября, — т. е. через двое суток после переворота. Как и следовало ожидать, «виновники» переворота — полк. Волков, войсковые старшины Красильников и Каталаев — были оправданы.

72

Стр. 178.

Старынкевич С. С. — эс-эр, бывший ссыльный. В 1917 г., при Временном правительстве, был прокурором Иркутской судебной палаты. При Советской власти, в начале 1918 г., судился за освобождение ас-эров из тюрьмы. Сделавшись министром юстиции колчаковского правительства, объявил своим методом борьбы с забастовками расстрелы.

73

Стр. 180.

Речь идет о кн. Г. Е. Львове, бывшем премьере в первые месяцы после Февральской революции.

74

Стр. 180.

Это так начинаемая русская заграничная делегация, контр-революционный дипломатический штаб, объединявший заграничное представительство по делам российской контр — революции. В составе этой делегации находились: председатель — князь Льнов, члены — Сазонов, Маклаков, Чайковский и Савинков.

75

Стр. 181.

Сам Савинков в своих показаниях перед военной коллегией Верховного суда республики 27 августа 1924 г. более откровенно говорит о целях и результатах посещения им Омска. Колчак абсолютно умалчивает о том, что Савинков получил от правительства Директории и затем от самого [226] Колчака поручение на ведение дел за границей по заключению займов и признанию власти (см. Полный отчет по стенограмме суда. Изд. Лит. — издата Н К И Д. М., 1924, стр. 79 и следующие).

76

Стр. 182.

Колчак только-что говорил, что он посетил Челябинск и отдал визит чешскому национальному совету, находившемуся там. О том, что Колчак посетил Челябинск в ту поездку, свидетельствует и Уорд (см. «Союзная интервенция в Сибири», стр. 75).

77

Стр. 182.

Колчак имеет в виду телеграмму из Уфы от так называемого совета управляющих ведомствами, за подписями: Филипповского, Климушкина, Нестерова и Веденяпина. Телеграмма-протест против переворота была послана по нескольким адресам в Екатеринбург, Оренбург, Уральск, Омск, Семипалатинск и пр. В телеграмме предлагалось Колчаку освободить арестованных членов Директории, а в случае неисполнения этого подписавшиеся угрожали объявить Колчака врагом народа, довести об этом до сведения союзных правительств и предложить всем областным правительствам активно выступить против реакционной диктатуры в защиту Учредительного Собрания, выслать необходимые силы для подавления «преступного мятежа» («Архив Октябрьской революции» Фонд Вологодского, папка № 3, стр. 44).

78

Стр. 186.

Чрезвычайное государственное экономическое совещание было учреждено по указу Колчака 22 ноября 1918 г. Предметом этого совещания было «выяснение: а) финансовых мероприятий, которые дали бы возможность в кратчайший срок устранить тяжелое финансовое положение, переживаемое страной, б) мероприятии, необходимых в деле правильного снабжения армии, в) мероприятий, необходимых для восстановления производительных сил и товарообмена в стране». Состав экономического совещания был такой: председатель, назначаемый Колчаком, министры: военный, финансов, снабжения, продовольствия, торговли и промышленности, путей сообщения и государственный контролер, три представителя правлений частных и кооперативных банков, пять представителей всероссийского совета съездов торговли и промышленности, три представителя совета кооперативных съездов.

79

Стр. 191.

Подписи Девятова на телеграмме тоже не было.

80

Стр. 191.

Фомин Нил Валерьянович — член Учредительного Собрания, председатель правления сибирского кооперативного союза Закубсбыт, эс-эр, литератор. Активно участвовал в подготовке эс-эро-чехо-словацкого переворота и принимал деятельное участие в контр-революционных правительствах до Колчака. По приказу Колчака был вместе с другими членами Учредительного Собрания арестован в Челябинске в 20-х числах ноября и препровожден в Омскую тюрьму. После Омского восстания в декабре 1918 г. был расстрелян в числе других членов Учред. Собрания. См. «Омские события при Колчаке». Красный Архив т. VII и VIII.

81

Стр. 192.

Восстание в Омске 21–23 декабря 1918 г. явилось одним из первых рабочих и крестьянских восстании в Сибири, отметивших эпоху колчаковщины. [227] Оно должно было начаться в рабочих районах Омска, затем переброситься в некоторые части гарнизона и в лагери, где содержалось очень много военнопленных гражданской войны красноармейцев. Одновременно с этим должны были выступить рабочие станций Куломзино (Ново-Омск), по другую сторону Иртыша. О подготовке этого восстания была осведомлена контр-разведка, которая приняла заблаговременно меры к его ослаблению и ликвидации. 21 декабря начались массовые обыски и аресты. Была арестована группа в 42 человека рабочих-большевиков. Выступление было отменено, но об этом не удалось своевременно всех оповестить. Восстание вспыхнуло частично и разрозненно. Выступили куломзинские рабочие, которые оказались отрезанными от Омска, а раньше их, небольшая военная часть, успевшая захватить губернскую тюрьму, где содержались политические заключенные, в том числе и члены Учредительного Собрании, арестованные Колчаком. Тюрьма была открыта, и политические заключенные, кроме находившихся в больнице, были освобождены и разбежались. Начальником омского гарнизона генералом Бржозовским был издан приказ, обязывавший ушедших из тюрьмы в течение суток вернуться. Неподчинившиеся приказу добровольно подлежали преданию военно-полевому суду и наказанию смертной казнью. Почти все члены Учредительного Собрания и некоторые общественные деятели, сидевшие в ожидании скорого освобождения, добровольно возвратились в тюрьму, и свое возвращение зафиксировали в тюремной конторе, в книге для записи добровольно вернувшихся. В ту же ночь, с 22 на 2З декабря, когда в Куломзине происходила расправа с повстанцами, а в самом Омске белогвардейские офицеры сеяли панику в населении массовыми арестами и расстрелами, по приказу Колчака был организован военно-полевой суд. Когда суд начал действовать, в тюрьму явились офицеры красильниковского отряда с поручиком Барташевским во главе и вывели оттуда сперва одну, а затем другую группу заключенных. Из первой группы один заключенный (рабочий) был застрелен на пути в суд, в городе, остальные судились и были приговорены частью к расстрелу, частью к каторге (кроме одного провокатора); другая группа была доведена лишь до здания, в котором происходил суд, там к ней присоединены были судившиеся, и все были отведены за Иртыш, где и были расстреляны (опять кроме провокатора). В то же время, подошедший к тюрьме с партией арестованных накануне восстания 42 рабочих начальник унтер-офицерской школы капитан Рубцов зашел в тюрьму с требованием выдать ему заключенных Девятова, Кириенко, Михельсона, Миткевича и Попова. Михельсон оказался бежавшим, болевших тифом Попова и Миткевича Рубцов не решился взять из сыпно-тифозных палат больницы, а Девятова и Кириенко присоединили к партии рабочих, и все 44 человека были расстреляны. Интересна маленькая подробность, выяснившаяся уже при следствии по делу арестованного в 1929 г. Советской властью капитана Рубцова; 42 рабочих были расстреляны ни в 1 час ночи, а «судили» их в 4 часа утра, т. е. после расстрела, мертвых. Кроме эс-эра Девятова в ту ночь оказались расстрелянными Барташевским эс-эры Фомин, Брудерер. Саров, Лиссау, Марковецкий, а из меньшевиков, кроме Кириенко, еще Маевский. Последний был известен в истории социал-демократии в качестве старого меньшевика, организатора сибирского социал-демократического союза. Настоящая его была Гутовский. Эс-эро-чехо-словацкий переворот приветствовал [228] телеграммой, присланной им в Омск, а в колчаковское время он редактировал челябинскую газету «Власть Труда», без направления, но высказавшуюся против «переворота 18 ноября».