Герберт Вернер - Стальные гробы. Немецкие подводные лодки: секретные операции 1941-1945

Снова наступила ночь. Англичане истязали нас взрывами уже 37 часов. Они сбросили более 300 боезарядов и не собирались прекращать свою охоту. Однако в 02.15 беспорядочное движение охотников заставило нас поверить, что их терпение – а может быть, боеприпасы – иссякло. Гребные винты эскортов перестали вращаться, затем число оборотов то увеличивалось, то убывало. Через несколько бесконечных минут шум винтов эскортов, постепенно удаляясь, затих за восточным горизонтом. Тишина поразила слух своей внезапностью. Любой звук усиливался до уровня грохота взрыва: капание жидкости на палубные плиты, всплески воды в днище, кашель тяжело дышавших людей, тиканье наручных часов. Медленно, очень медленно команда освобождалась от стресса, поняв наконец, что бомбардировка кончилась.

Через час «У-415» вырвалась на поверхность к живительному источнику свежего воздуха. Я протиснулся через люк на мостик. Заработали дизели, зажужжали вентиляторы, лодка набрала скорость и понеслась в темноте на запад. Перед рассветом мы ушли под воду. Главмех удерживал двигавшуюся лодку на глубине 25 метров, давая нам возможность принять первые за два дня радиограммы. Судя по сообщениям, Берлин, Гамбург, Ганновер вновь подверглись массированным воздушным налётам, в Италии союзники прорвали наш фронт, а Советы предприняли широкое наступление на юге России. Мы узнали также из радиограмм штаба, что, пока «У-415» находилась между жизнью и смертью, погибли три наших подлодки. «У-342» попала под бомбёжку и затонула. «У-448» и «У-515» несколько дней не отвечали на запросы штаба и, вероятно, погибли. Мы перехватили радиограммы, адресованные другим подлодкам, которые, как предполагалось, ещё оставались на плаву. Одна из радиограмм предназначалась для нас: «У-415» прекратить боевые операции, сообщить свои координаты, немедленно вернуться на базу».

Мы покорно всплыли, сообщили на базу координаты и результаты боя. Ожидая, что наша радиограмма будет перехвачена англичанами, приготовились к атакам их бомбардировщиков дальнего действия. У нас остались лишь считанные минуты, чтобы перезарядить батареи. От её бетонного убежища в Бресте «У-415» отделяла дистанция примерно в 300 миль. Она могла покрыть это расстояние в пределах 30 часов, двигаясь в надводном положении с большой скоростью. Вместо этого мы были вынуждены возобновить свои периодические погружения.

Четверо суток мы двигались под водой, избегая самых изощрённых попыток англичан потопить лодку. И в конце концов мы приблизились к скалистому берегу Бретани, всплыли в ночи, подсвеченной серпом месяца, последовав в кильватере нашего эскорта к безопасным теснинам Бреста. Около полуночи наша добрая старая лошадка заняла своё место под бетонным укрытием. Пирс был освещён слабым рассеянным светом. Лишь несколько военных чинов флотилии нашли время поприветствовать нас. Команда лодки застыла в полном молчании, когда Винтёр принимал мой рапорт.

Вскоре я сидел за столом в офицерской столовой рядом со старшим офицером. Воспользовавшись паузой, спросил у него о том, что занимало меня последние пять дней:

– Герр капитан, почему штаб приказал нам вернуться? Неужели мы получим наконец свой «шнеркель»?

– Зайдёте в мой офис завтра по этому вопросу, – сказал Винтёр, – а сейчас ужинайте и рассказывайте мне о своём походе.

– Всё время одно и то же. Постоянная потребность всплыть на поверхность и глотнуть свежего воздуха. Урвать минуту, когда «томми» тебя не видят, погружаться под воду, если они суетятся поблизости, снова вынырнуть, когда они повернутся к тебе спиной. Проблема состоит в том, чтобы найти удобный момент для реализации своего шанса.

Поглощая холодную свинину и запивая её пивом, я рассказал Винтёру о долгой охоте англичан, из-за которой нынешний ужин мог бы и не состояться.

Когда Винтёр ушёл, команда «У-415» ещё долго продолжала отмечать своё возвращение после успешного похода. Перед тем как уединиться в своей комнате, я посидел часок с офицерами своей лодки в баре. Отмывшись в ванне, растянулся в постели, покрытой белоснежными простынями, и скоро уснул.

Глава 20

На следующий день в 15.30 я зашёл в офис Винтёра. Сначала он справился о том, как устроились мои подводники. Я сказал, что о них хорошо позаботились.

– Отлично, – произнёс Винтёр и продолжил: – Теперь о причине вашего отзыва из похода. Как вы, вероятно, уже слышали, верховное командование ожидает в ближайшем будущем высадку союзников на континент. По всем признакам она может состояться в мае.

– Ходят разные версии о том, где они могут высадиться. Что-нибудь определённое известно об этом?

– Мне не известно. Возможно, в Норвегии. Полагают, что они могут попытаться сделать это на побережье Бискайского залива. Но вероятнее всего, проведут десантную операцию на побережье близ Гавра, здесь кратчайшее расстояние от британских портов. Во всяком случае, нам нужно сохранять бдительность и боеготовность. Ваша лодка будет немедленно отправлена в док. Допустимы лишь самые неотложные ремонтные работы. Уже через десять дней вы получите боевой приказ. К этому времени необходимо обеспечить шестичасовую боеготовность лодки. Дальнейшие указания вы получите в этом офисе от старшего офицера штабного подразделения «Запад», когда командование примет решение относительно нашего контрнаступления.

Вспомнив о беспокойстве Винтёра состоянием лодки и команды, я снова закинул удочку на наболевшую тему:

– Вполне вероятно, герр капитан, что выполнение нашего будущего боевого задания потребует оснащения лодки «шнеркелем». Что-нибудь предусмотрено на этот счёт?

– Пока не знаю, – ответил он уклончиво. – Просто «шнеркелей» больше не поступало. Жаль, конечно, но вам придётся обойтись без него, многим другим капитанам тоже. Нам придётся противодействовать высадке союзников тем, чем располагаем.

– Герр капитан, штаб должен понимать, что мы не сможем уверенно выполнять боевые задания без «шнеркелей».

– Я понимаю вас и сочувствую. Однако не имею полномочий изменить ситуацию. Хотелось бы помочь вам, но есть предел и моим возможностям.

Я покинул офис Винтёра с твёрдой решимостью раздобыть «шнеркель» во что бы то ни стало и оснастить им «У-415» до начала десантной операции союзников. Судя по вооружению противника, которое мы наблюдали в море, его силы вторжения должны были быть столь велики, что ни одна наша подлодка не сможет быть использована в боевых целях без «шнеркеля». Меня беспокоила мысль о том, как плохо штаб представляет себе масштабы боевой мощи союзников и как мало извлекли уроков из наших ужасных потерь начальники в Берлине.