Владимир Мелентьев - Фельдмаршалы Победы. Кутузов и Барклай де Толли

Немало хлопот доставил подбор начальствующего состава ополчения. Впрочем, офицеров, оказавшихся по тем или иным причинам вне армии, было в столице предостаточно. Трудность состояла в другом — в оценке их способностей и определении соответствующих для них должностей. Исключительное старание и ревностное отношение к делу проявил сподвижник Кутузова по ополчению, его помощник Александр Александрович Бибиков, сын брата Екатерины Ильиничны — Александра Ильича. Рано оставшийся без родителей, он нашел покровительство в семье Михаила Илларионовича. Этот образцовый и храбрый офицер еще в 1789 году «за вступление первым в ретраншемент[135] под Кири» был пожалован крестом Святого Георгия IV класса, а за сражение при Роченсальме получил золотую шпагу.

Карьера Бибикова-младшего чем-то напоминала о служебных невзгодах самого Кутузова. Он то чрезвычайный посланник и полномочный министр царского двора в европейских государствах, то сенатор, то скромный начальник захолустной уездной полиции. Возглавив поначалу первый отряд петербургских ратников, в ходе войны Бибиков принял командование над ополчением Петербургской и Новгородской губерний.

Лето 1812 года выдалось для петербуржцев неспокойным. Французы, неистово рвавшиеся к Москве, находились и вблизи Петербурга. Император, обеспокоенный положением дел, снова требует эвакуации. «…Но не менее того, как я прежде писал, все меры к увозу из Петербурга всего нужного необходимы и времени терять не следует», — повелевал он. Атмосфера в столице была напряженной. На глазах у многочисленной публики сокровища Эрмитажа упаковывались в ящики и на баржах отправлялись в Петрозаводск.

Повсюду царило «превеликое возбуждение народа». В ополчение шли целыми семьями. В дружину полковника Чернова пришли трое родных братьев-мастеровых. Купец Поярков, не имея средств на вспомоществование, привел в ополчение единственного сына. «Велики были и пожертвования. Кто отдавал деньги и драгоценности, кто отказывался от получения жалованья и столовых денег, обращая их на нужды казны». В скором времени сумма пожертвований, собранная экономическим комитетом петербургского ополчения, составила более четырех миллионов рублей.

Волна патриотизма охватила театры столицы. Там шли представления об Александре Невском и Дмитрии Донском, о Минине и Пожарском.

Появился спектакль «Ополчение» и балет «Любовь к Отечеству». На сцену вновь вышел восьмидесятилетний актер Иван Афанасьевич Дмитриевский, бывший некогда кумиром петербургской публики. Теперь это уже был «престарелый инвалид, шедший жертвовать государству драгоценные вознаграждения службы, трудов и крови — солдатские медали, украшавшие его грудь, в молодости геройскую, а ныне уже бессильную, но еще пламенеющую любовью к России».

Зрелище было великолепным. Публика, зачарованная игрой замечательного артиста, приходила в неистовство.

Не меньшее впечатление производил и балет. «Одно появление знамени с надписью „За отечество“ возбуждало слезы и неумолкаемые рукоплескания». Впрочем, публика рукоплескала не только актерам, но и предводителю петербургского ополчения генералу Кутузову, бывавшему в театрах. Екатерина Ильинична, как будто предчувствуя, что проводит с мужем последние дни в их жизни, постоянно просила сопровождать ее на спектакли.

Разумеется, не все шло гладко и просто. Некоторые из дворян, вступив в ополчение, предавались «пьянству и гульбе», а кое-кто из купцов в связи с возросшим спросом на оружие в несколько раз повысил на него цены. Генералу Кутузову пришлось наводить должный порядок среди офицеров и увещевать не в меру предприимчивых торговцев.

Однако вернемся к делам Кутузова — командующего сухопутными и морскими силами, в Петербурге, Кронштадте и Финляндии находящимися.

Располагаясь во втором эшелоне войск, обороняющих петербургское направление, части Нарвского корпуса в короткое время подготовили прочную оборону на ближних и дальних подступах к столице. Они представляли совместно с ополчением внушительную силу, не считаться с которой Наполеон не мог. Уже в это время некоторые из подчиненных Кутузову частей были направлены на усиление корпуса Витгенштейна, прикрывавшего петербургское направление от наседавших на него корпусов Удино, Макдональда и Сен-Сира.

Понимая, что в критической обстановке все силы петербургского направления должны быть слиты воедино, генерал Кутузов уделял сбору информации особое внимание, ему было важно знать детальную обстановку, складывающуюся перед Витгенштейном. С Петром Христиановичем Витгенштейном — человеком незаурядных воинских дарований — Михаил Илларионович был знаком еще во время пребывания в должности директора кадетского корпуса. Тогда молодой, отличившийся при взятии Дербента офицер прибыл в Петербург с известием о победе и ключами от крепости. При Павле I, попав под «высочайший гнев», Витгенштейн был «уволен от армии без прошения в отставку». Оказавшись впоследствии снова на службе, он сделал заметную карьеру.

Действия Витгенштейна на петербургском направлении не могли не вызывать одобрения у Кутузова-полководца. Наполеон, бросив главные силы на Москву, в то же время выделил три корпуса для действий под Петербургом, пытаясь окружить или прижать к своему левому крылу корпус, прикрывавший столицу.

Выполняя замысел Наполеона, войска Удино 27 июля заняли Полоцк и начали продвижение на Себеж и Псков. Одновременно по занятии Динабурга туда же с севера начал выдвижение корпус Макдональда. Над Витгенштейном нависла реальная угроза разгрома. В этой обстановке Петр Христианович принял смелое решение: двинулся навстречу Удино, чтобы отбросить его к Полоцку. 31 июля у деревни Клястицы произошел ожесточенный бой, в ходе которого французы потерпели решительное поражение, потеряв только пленными до тысячи человек. Поражение под Клястицами отрезвляюще подействовало на Макдональда, который вынужден был воздержаться от активных действий.

Победа под Клястицами дала огромный моральный стимул всей русской армии. Это была первая крупная победа русских войск, одержанная в то время, когда наши армии, действующие на московском направлении, беспрерывно отступали. Успех Витгенштейна оказался, однако, омрачен. На следующий день его авангард под командованием генерала Кульнева встретил главные силы французов и вынужден был отходить с большими потерями. В свою очередь авангард Удино, увлекшись преследованием, также натолкнулся на главные силы Витгенштейна и понес большой урон.

События эти огорчили Михаила Илларионовича еще одним прискорбным известием. Погиб генерал Яков Петрович Кульнев. К герою боев на Дунае и Шумле, воспитаннику Первого кадетского корпуса отношение Кутузова было особым. Яков Петрович во всем старался походить на Суворова, близко знал жизнь солдат, проявляя о них постоянную заботу, говорил с солдатами понятным им языком.