Георгий Захаров - Я - истребитель

В воздухе до 20 октября шли беспрерывные бои. Погода позволяла работать бомбардировочной и штурмовой авиации, роль которой на всем протяжении Восточно-Прусской операции была очень велика. Наша истребительная авиация, завоевав господство в воздухе, позволила бомбардировщикам и штурмовикам летать большими группами, наносить мощные удары по укреплениям противника, по танковым колоннам, опорным тыловым узлам, откуда противник подбрасывал подкрепления.

Тем не менее в эти дни истребители противника прилагали все силы к тому, чтобы нейтрализовать действия наших Пе-2, Ил-2. Это противнику не удалось. Летчики 303-й истребительной авиадивизии в полной мере продемонстрировали свою высочайшую боевую зрелость, опыт и умение побеждать. Навсегда запомнился мне день 16 октября сорок четвертого года. Это был самый результативный день нашей боевой работы за всю войну. Рассказать о всех проведенных 16 октября боях просто невозможно - их было слишком много. Летчики дивизии сбили тогда почти 50 самолетов противника, не потеряв ни одного своего! По донесениям, сохранившимся в архивах, не трудно было восстановить тех, кто отличился в памятный день октября. Но если ограничиться лишь перечнем фамилий пилотов, пришлось бы составлять список едва ли не половины личного состава 18-го гвардейского полка и полка "Нормандия". Так, гвардейцы 18-го полка сбили 19 самолетов, французские летчики - 29, При этом истребители Репихов и де ля Пуап сбили по три самолета противника, летчики Серегин, Пинчук, Барсуков, Барахтаев и французы Шалль, Альбер, Карбон, Перрен - по два самолета противника{12} .

Ожесточенные бои продолжались и на следующий день. 17 октября летчики дивизии сбили еще 34 вражеских самолета. Снова отличились Репихов, Пинчук, Барахтаев и их товарищи. У французов - Марки, Соваж, младший Шалль. Свою долю внесли и летчики 139-го гвардейского полка Жидков, Грачев, Лизин, Удовицкий, Долголев и Репьев. Защищая бомбардировщики и штурмовики, они сбили семь вражеских истребителей. Один Ме-109 в тот день сбил командир 523-го разведывательного полка Константин Пильщиков.

Итог нашей боевой работы за месяц был более чем утешительный - летчики 303-й истребительной дивизии сбили 184 самолета противника.

К ноябрю погода совсем испортилась. Густой туман стоял по утрам на всех аэродромах. Противнику это было на руку - немцы пытались незаметно подтянуть к линии фронта резервы и контратаковать наши войска. Командующий 1-й воздушной армией вызвал к себе командира 523-го полка.

По едва заметной тропе Пильщиков попал в блиндаж командующего. Кабинет Хрюкина был освещен двумя керосиновыми лампами. Задумчиво посмотрев на вытянувшегося перед ним Пильщикова, он произнес:

- Ну вот, подполковник, снова встретились. Как самочувствие? - Нормально, товарищ командующий, - отвечая Пильщиков, понимая, что за этим последует важный разговор, ради которого его сюда вызвали.

- Удивительно короткие ответы у летчиков, - покачал головой командующий. Я вот зачем вас вызвал. Уже два дня из-за непогоды мы не ведем воздушную разведку.

Пильщиков слушал молча.

- Я знаю, - продолжал командующий так, словно командир полка собирался возражать, - вести воздушную разведку в таких условиях - дело нелегкое...

Это знал и Пильщиков. "Нелегкое" - не то слово. При таком тумане точнее было бы сказать "невозможное". И Пильщиков все понял: сейчас от его полка требуется сделать невозможное. Поэтому его и вызвал командующий.

- Полагаю, - продолжал Хрюкин, - что вы сумеете подобрать подготовленных летчиков, проберетесь за линию фронта и определите передвижение частей противника. Особое внимание обратите на танки: по агентурным сведениям, противник концентрирует мотомехсилы у плацдарма, занятого частями 11-й гвардейской армии. Штабу фронта нужны достоверные данные. Я надеюсь на ваш полк, подполковник!

Но утром все тот же плотный туман прижимал самолеты к земле. За линией фронта перемещались войска противника, сосредоточивались, занимали исходные рубежи... Все это надо было увидеть, уточнить, нанести на карту, но о вылете в такую погоду не могло быть и речи. Летчик, рискнувший взлететь, моментально попал бы в плотную пелену тумана и все равно ничего бы не увидел.

Звонки из штаба армии начали раздаваться с утра, но от разведчиков шел один неутешительный ответ: "Не можем вылететь".

В полдень снова раздался звонок. Командир полка подошел к телефону.

- Что же это, подполковник?! - звонил командующий. - Разве я вызывал вас, чтобы посмотреть на ваши красивые глаза? С переднего края сообщают, что туман рассеивается. Можете взлететь?

- Готовимся, товарищ генерал! Летим поодиночке - я и двое командиров эскадрилий.

- Добро, - услышал Пильщиков, - жду разведданных.

На бреющем, по верхушкам деревьев, над крышами домов, счастливо уклоняясь от внезапно возникающих преград, три разведчика - Пильщиков, Сморчков и Толкачев пошли в тыл противника, каждый в отведенный ему район. Пильщиков поставил задачу пробиться в глубь вражеской территории не менее чем на пятьдесят километров. И сам прошел эти пятьдесят километров и южнее Гумбинена обнаружил колонну вражеских танков - их было около тридцати.

Колонна была нацелена на тот наш плацдарм, судьба которого беспокоила штаб фронта. Из танков по самолету открыли интенсивный огонь, но Пильщиков успел отвернуть - трассы прошли рядом с машиной. Выскочив на передний край, летчик зафиксировал артиллерийские позиции противника. Он видел, как немецкие солдаты поспешно рыли ходы сообщения, возводили земляные укрепления. Все данные Пильщиков тут же передавал по радио на КП воздушной армии.

Командир полка пробыл в том полете около часа и приземлился последним Сморчков и Толкачев уже совершили посадку. Им не удалось проникнуть в глубь вражеской территории на такое расстояние, как Пильщикову, однако и они разведали немало характерных примет, говорящих о том, где противник готовится контратаковать.

Командование фронта осталось довольно сведениями, добытыми воздушной разведкой. Командарм Хрюкин объявил разведчикам благодарность.

Чтобы успешно развивать наступление дальше, в глубь Восточной Пруссии, требовалась основательная всестороняя подготовка. Октябрьские бои показали, сколь сложна эта задача. И разведчики 523-го полка продолжали летать над вражеской территорией, ежедневно пробиваясь сквозь заградительный огонь к самым мощным узлам обороны гитлеровцев. В этой чрезвычайно трудной будничной работе происходило своеобразное разделение труда, понятное , только командиру и самим летчикам, ибо все они очень хорошо изучили друг друга и потому знали, кого на какое задание целесообразнее посылать. Фотографирование передних линий вражеской обороны обычно поручалось Ануфриеву, Сычеву, Суслову, Затоне. Эти летчики были хладнокровны при любых обстоятельствах, спокойны, уравновешенны. Когда надо было фотографировать труднодоступные объекты - крупные железнодорожные станции во вражеском тылу, большие аэродромы, - самые лучшие летчики полка ходили на такие задания по одному. И здесь, пожалуй, никто не мог соперничать с Николаем Свитченком.