Чтоб услыхал хоть один человек - Рюноскэ Акутагава
Акутагава Рюноскэ
Р. S. Только что получил ваше письмо. Я сейчас совсем без денег, и поэтому купить материю не смогу. Если хотите получить подарки, просите только дешёвые.
ПИСЬМО ИСИДЕ МИКИНОСКЭ
31 мая 1921 года, Китай
Приехал в Чанжа. Осмотрел библиотеку Е Дэхоя. Сам Е-сэнсэй живёт сейчас в Сучжоу. В библиотеке насчитывается триста пятьдесят тысяч томов. Он склонен распродать их. Может быть, вы купите? Здесь есть чрезвычайно интересные книги. Нужно будет ещё просмотреть книги библиотеки Гуаньчутан. Завтра утром возвращаюсь в Ханькоу. А через пару дней хочу выехать в Лоян. На этом заканчиваю.
Акутагава-сэй
ПИСЬМО СУСУКИДЕ ДЗЮНСКЭ
2 июня 1921 года, Китай
Сусукида-сэнсэй!
Я не забыл своего обещания «посылать материалы регулярно». Но выполнить его оказалось гораздо труднее, чем я предполагал. Причина в том, что, кроме осмотра достопримечательностей, памятников старины, посещения театров, университетов, мне приходится ещё тратить время на приёмах, лекциях, я вынужден принимать весьма уважаемых людей, желающих поглазеть на меня, как они глазеют на японскую саламандру в аквариуме зоологического сада. Когда я на судне, меня ловит капитан или эконом, и я должен внимательно рассматривать принадлежащие им фальшивые старинные книги и картины. Могу ли я после всего этого напрягать ум и что-то писать – нет, единственное моё желание лечь спать. Я уже дошёл до нервного истощения. Долго так продолжаться не может. (Попробовал пару дней писать, но испугался, что совсем сдам.) Временами я думаю, что рекомендательные письма Савамуры-сэнсэя оказались чересчур сильнодействующим средством. Хорошо бы желание писать появилось у меня, когда я возвращусь на родину. Кроме того, я всё время боюсь забыть то, что увидел, то, что услышал здесь, поэтому, независимо от того, где нахожусь, будь то на улице, в ресторане или закусочной, я достаю блокнот и старательно всё записываю. Вот какие у меня дела. Буду бесконечно рад, если Вы не станете ругать меня за то, что я не держу слова. В Шанхае я две недели пролежал в больнице, и, когда вышел, уже наступила весна. От осмотра ущелья Ичанся отказался, от поездки в Сиань отказался и, быстро осмотрев Лаоян Лунмень, решил сразу же отправиться в Пекин. В конце концов, я совершенно не обязан непременно осматривать ущелье Ичанся. Что же касается Сианя, то там происходят столкновения, и до Лаоян Лунмень, как я слышал, по дороге вообще не добраться. Да к тому же и деньги тают со страшной быстротой. Меня буквально замучили посетители.
Искренне Ваш, Акутагава Рюноскэ
ПИСЬМО АКУТАГАВЕ ДОСЁ
Июнь 1921 года, Китай
Мои дорогие!
В Ханькоу получил ваше письмо. Всё это время был очень занят и тянул с ответом. Со здоровьем у меня всё в порядке, не волнуйтесь. Не могу понять, сколько моих посылок вы получили. До сегодняшнего дня я отправил:
Из Шанхая – шесть ящиков и три мягких посылки (одну из них я отправил немного позже – это старинная европейская одежда).
Из Нанкина – ботинки и старинные изразцы (не помню, во сколько ящиков всё это упаковано – я поручил это сделать хозяину гостиницы).
Я вкладываю в письмо квитанции, сходите, пожалуйста, на почту и скажите, что количество отправленных и полученных посылок не совпадает. Возможно, что я сам ошибся, поэтому нужно подсчитать общее количество. (Всего из Шанхая я послал сначала восемь посылок, и, если, кроме старинной европейской одежды, эти восемь посылок вы получили, всё в порядке.) И ещё, количество книг, указанное на ящиках, может быть ошибочным. В них ещё должны быть старые газеты, которые я вложил туда. Поэтому, если даже количество посылок совпадает, нужно ещё проверить, все ли книги на месте. Очень прошу сделать это, хотя и понимаю, как это утомительно.
Хочу надеяться, что и посылки, и книги в них не пропали. В Ханькоу накупил книг иен на пятьдесят– шестьдесят, завтра отправлю. Не знаю, сколько это будет посылок. Чтобы купить нужные книги, я до предела сократил расходы, экономлю на всем. В Ханькоу директор отделения Сумитомо господин Мидзуно пригласил меня пожить у него, благодаря чему снял с меня расходы на гостиницу. В Китае, куда бы я ни попадал, все японцы оказывают мне самый сердечный приём. Как хорошо, что я стал писателем!
Завтра уезжаю из Ханькоу. Осмотрю Лаоян Лун-мень (дня три-четыре). После этого отправлюсь в Пекин. После отъезда из Ханькоу закончится большая часть моего путешествия.
Я тронут заботами Одзавы и Оаны. Послал им благодарственные открытки.
Живя в Японии, это трудно себе представить, но я целыми днями осматриваю всякие достопримечательности, а вечерами присутствую на приёмах, пишу заметки – в общем, безумно занят. За путевые заметки в газету засяду, только вернувшись домой, здесь ничего не получается. Вот почему писать такие длинные письма для меня каторжный труд. Даже открытку написать я могу, лишь урвав время от сна. Здесь жара как у нас в июле.
В Цзюцзяне встретился с сыном Икэбэ (это врач из Ходзё). Странно, когда встречаешь в Цзюцзяне человека, с которым двадцать лет не виделся в Японии. Сейчас он работает инженером в кинематографе Мацу-такэ.
Прошу вас, внимательнее относитесь к своему здоровью. Просыпаюсь по ночам и мечтаю о возвращении домой.
До свидания.
Акутагава
Р. S. Отправил письмо Ямамото в Пекин. Тётушка, продолжаешь ли ты уколы? Если будешь всё время наведываться в Сибу, то полюбишь тамошних детей, а наших перестанешь любить. Бывай побольше дома, прошу тебя.
ПИСЬМО АКУТАГАВЕ ДОСЁ
14 июня 1921 года, Китай
Мои дорогие!
Приехав в Пекин, встретился с Ямамото. В Китае сейчас повсеместно происходят волнения. Если ещё немного помедлить, то, опасаюсь, вернуться назад не удастся. Осмотрел Пекин (съездил в Датун и посетил храм Шифо). В ближайшие дни предполагаю отправиться в Шаньдун и, осмотрев Сайнань, Тайшань и Цюйфу, на острове Циндао сесть на корабль и морем вернуться в Пекин. Решил на этот раз в Маньчжурию и Корею не ездить. Таким образом, время моего путешествия сократится на треть, но ничего не поделаешь. В моей последней поездке (из Ханькоу в Пекин) мне повезло – не успел я покинуть Ичан, как там начались беспорядки. Только выехал из Ханькоу, как в Учане (он через
