Последние бои на Дальнем Востоке - Сергей Владимирович Волков
Ближе к станции послышалось пыхтение бронепоезда. Полковник Ефимов отрядил половину своего отряда, под командой командира роты, раздобыть у железнодорожного сторожа инструменты для разборки пути и разобрать его. С остальными полковник Ефимов дошел до первого здания, какого-то сарая. К этому зданию со стороны красного расположения подходила дорога. Предполагая, что дальше к западу должна быть еще дорога от центра и правого крыла красных, полковник Ефимов послал на разведку четыре-пять стрелков, дав им заданием найти эту дорогу и следить за появлением врага.
Когда стрельба умолкла, полковник Ефимов с находящимися при нем стрелками притаился в сарае, ожидая противника. Вскоре на них вышла одна красная рота, около 25–30 человек. Подпустив ее на десять шагов, белые выскочили из засады: «Сдавайтесь». Не оказывая сопротивления, красные сдались во главе с командиром роты и комиссаром. Последний не был опознан, и когда у него отобрали револьвер и перешли к обезоруживанию красноармейцев, то комиссар шмыгнул в кусты и скрылся.
Главная масса красных, не заходя на ст. Корфовская, прошла где-то западнее. Белые преследовали противника версты три-четыре как по железнодорожному направлению, так и по дороге в сторону реки У сура. Преследование было прекращено из-за усталости белых чинов и быстроты отступления врага. Красные потеряли, по одним сведениям, около 30–35 пленными, по другим сведениям, цифра пленных несколько больше (в том числе один кадровый штабс-капитан). Потери белых были незначительны, главным образом помороженными, но так как красные, открыв огонь, обстреливали продольно всю дорогу, то у белых оказались раненые даже в самом хвосте колонны, в обозах.
Станция Корфовская была занята частями 3-й колонны самое позднее часов в 20 с половиной, быть может, в 21 час. Помещение было недостаточное, и люди набились «как сельди в бочке»; батарея подполковника Гайковича (около 100 чинов) получила одну только халупу. Я. Покус о бое под ст. Корфовская ничего не говорит. Он пишет: «В это время группа наших (красных) войск, действовавшая в железнодорожном направлении, уклоняясь от ударов наступающего противника (белые), отошла к г. Хабаровску».
Белые под Хабаровском
Вернувшись вечером 20 декабря в поселок Нижне-Спасский, после своего неудачного налета на ст. Волочаевка, генерал Сахаров собрал старших начальников на совещание. На совещании было решено считать продолжение дальнейших операций в тылу красных невозможным и постановлено возвратиться к своим войскам. Решение это основывалось, во-первых, на полной измотанности конского и людского составов, во-вторых, на отсутствии фуража и хлеба, в-третьих, из-за наличия в отряде раненых и пленных, связывающих действия колонны, и, наконец, четвертой причиной было названо принятие красным командованием мер по охране и защите своих тылов. Подчеркивалось также то, что подготовка отряда в техническом отношении не соответствовала требованиям, при которых задания подрыва желдорожных мостов, водокачек, полотна желдорожной линии и пр. могли быть с успехом выполнены. Наличие в отряде одного только фельдшера, после того как другой остался с ранеными в китайском городке против Казакевичей, также связывало в некоторых отношениях начальника конного отряда.
Спокойно переночевав в Нижне-Спасском, конный отряд утром 21-го перешел сначала в Верхне-Спасский, откуда выступил на Казакевичи. Опять шли по протоке. Дул сильный ветер. С собой вели до 20 пленных, взятых в Нижне-Спасском. Пленные шли пешком. Изможденные походом, они отставали; тогда желающим было разрешено остаться. Большинство бывших красных решило все же идти с белыми, но дорогой многие из них не выдержали и от усталости и ветра падали на дороге. Некоторые из них отстали, и весьма возможно, что они замерзли. В Казакевичи конный отряд подошел поздно вечером, когда бой у частей Уссурийской группы под Ново-Троицким заканчивался. Белые сами опасались выхода по протоке красной конницы, а потому, завидев какую-то колонну, поспешили выслать навстречу неизвестным разъезд, который и опознал отряд генерала Сахарова. Прибыв в Казакевичи, конный отряд генерала Сахарова заночевал в них.
Положение в ближнем тылу красных в описываемые дни Я. Покус рисует так: «В то время как боевые действия развивались в непосредственной близости от г. Хабаровска, началась спешная эвакуация последнего. 19-го и 20-го декабря ст. Покровка была уже забита грузами, вывезенными из г. Хабаровска. На ст. Ин от скопления вагонов образовалась «пробка», освободиться от которой не представлялось возможным из-за отсутствия паровозов, а между тем в самом Хабаровске оставалось еще до 11 паровозов и большое количество грузов, ожидавших очереди перекатки. Эвакуация осложнялась еще и тем обстоятельством, что на железной дороге стал ощущаться значительный недостаток в дровах. В общем, положение дел с эвакуацией Хабаровска становилось катастрофическим. Ко всем несчастьям надо добавить еще и то, что 21-го декабря, совершенно неожиданно, переправа через реку Амур у г. Хабаровска провалилась, вследствие чего перекатка вагонов стала производиться вручную, а между жителями города началась невероятная паника, виновником которой были семейства эвакуированных военнослужащих и ответственных работников. В довершение всего, в дни эвакуации наступили сильнейшие морозы, доходившие до 35–40 градусов, и дул пронизывающий северный ветер. Кроме того, паника в городе усилилась вследствие полученных сведений о нападении 20-го декабря белогвардейского конного отряда на ст. Волочаевка и о сожжении им одного моста. Таким образом, думать о планомерной эвакуации города Хабаровска не приходилось».
Попытка Реввоенсовета и комфронта удержать Хабаровск окончилась, как уже известно, отступлением, если не бегством, опрокинутых частей Особого Амурского полка, который к утру 22 декабря собрался в деревне Владимировке. Части железнодорожной группы красных, оставив город Хабаровск в ночь с 21-го на 22-е, отошли на левый берег Амура во Владимировку и Покровку. Перед оставлением города постоянные и подвижные склады боевых припасов были подожжены.
В течение ночи в городе раздавались взрывы и вспыхивали пожары. Часть судов Амурской флотилии, стоящей в Осиповском затоне, была взорвана моряками, отошедшими затем на Покровку. Два самолета, выпущенные утром 21-го перед боем на разведку противника (белых), разбились, а третий самолет при оставлении Хабаровска был сожжен.
Около 24 часов 21 декабря Реввоенсовет, комфронта – товарищ Серышев и его штаб на лошадях выехали из Хабаровска на ст. Покровка. На этой станции они погрузились в поезд и, не теряя времени, тронулись на запад. Утром 22 декабря они были на ст. Ин, а затем отправились дальше на ст. Бира (в 120 верстах к западу от города Хабаровска). Связь штаба красного фронта с войсками была нарушена. Последним распоряжением командующего войсками фронта товарища Серышева от 21 декабря было приказание: «Войскам оставить г. Хабаровск и отойти на левый берег Амура, а Особому Амурскому полку занять поселки по Амуру: Орловку и Самарку». К рассвету 22 декабря, с отъездом штаба фронта на ст.
