Майкл Мэлоун - The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире

Только один человек в мире мог сделать такое предложение. Успокоенный Боб Нойс немедленно согласился. Ему было тогда 48, и он больше никогда не будет управлять коммерческим предприятием.

Следующий вопрос заключался в том, как реорганизовать управление Intel. Неудивительно, что кое у кого уже был план – у Энди Гроува. Как это описала Лесли Берлин, «Нойс и Мур попросили Гроува присоединиться к ним на ланч в ресторане в Саннивейле. “Я не думаю, что смогу проводить так много времени в Intel, – сказал Нойс Гроуву. – Как мы можем подготовить тебя к большей ответственности?” Гроув замолчал на секунду и ответил: “Дайте мне работу”».[163]

Арт Рок, который уже слишком долго был венчурным капиталистом, превратившимся в председателя, был рад вернуться к настоящей карьере и позволить Нойсу стать председателем Intel. А затем произошло то, что определит будущее Intel, – Энди Гроув стал руководителем административной службы фирмы и получил место в совете директоров. Наконец, впервые в своей карьере, Энди был на вершине. Он все еще отчитывался Нойсу, но теперь его настоящим начальником был Гордон Мур, человек, которого он уважал и который обычно соглашался с предложениями Энди.

Кто-то может подумать, что сочетание задержек, путаницы, увольнений, возрастающего соперничества и перестановки начальства могло бы убедить Intel уничтожить программу микропроцессоров, которой все еще было меньше четырех лет. И все же вместо этого компания решила удвоиться и атаковать рынок микропроцессоров всеми своими ресурсами.

Почему все так изменилось? В конце концов, годом ранее Intel был даже не уверен, хочет ли он остаться в бизнесе и хватит ли сил сохранить свой корпоративный вес, несмотря на усилия, предпринимаемые Эдом Гелбахом, Маккенной и Биллом Давидоу. А теперь он был готов поставить все на микропроцессоры.

Этому есть несколько объяснений. Один из вариантов – Энди теперь отвечал за все ежедневные операции. Теперь микропроцессоры, которые до этого были его соперниками, стали внезапно его детьми. И, как всегда получалось с Энди, когда что-то подпадало под его ответственность, он был готов биться насмерть за успех этого начинания.

Второе объяснение – закономерность. То, что бывает очень одиноко, если продукт абсолютно новый, нет никакого соревнования, а рынок не понимает, что ему предлагают, – это почему-то не обсуждается в исследованиях истории начинающих компаний. Вы можете пытаться прятаться от этого знания и говорить себе, что вы восхитительны, но в итоге вам придется выйти наружу и встретиться с инвесторами, аналитиками, репортерами и потенциальными покупателями. И когда все они скептически относятся к вам и вашим продуктам, становится очень сложно оставаться уверенным в себе. Вот почему многие великие предприниматели высокомерные солипсисты – им когда-то пришлось реально посмотреть на мир.

В 1975 году все это изменилось. Неожиданно появилось полдесятка игроков одного уровня, локтями пробивающих себе путь наверх. Во внутренней прессе журналы перестали задавать вопрос, были ли микропроцессоры настоящей жизнеспособной технологией или лишь дорогим тупиком. Теперь начали обсуждать вопрос о том, кто же выиграет гонку. Теперь скептические и невнимательные слушатели Хоффа превратились в яростные толпы.

Это ведет к третьему объяснению, почему Intel принял решение заниматься микропроцессорами, – состязание.

Больше четырех лет Intel – в одиночестве – работал над изобретением микропроцессора, пока весь мир считал подобный продукт неважным или узкопрофессиональным. Затем, когда компания реально создала 4004 и показала его миру, все встретили его зевком – он был не очень мощный, дорогой, а его применение было не очень ясно. Затем появился 8080, односхемный микропроцессор, который отвечал всем запросам, – и теперь все говорили, что выбор слишком велик, что у Zilog микропроцессоры лучше, чем у Intel, что у MOS-Tech они дешевле и что Intel не сможет поддерживать нужную ценовую категорию.

Лучше, чем любая другая компания в этом бизнесе, Intel теперь понимал, что недавно полученный отзыв о микропроцессорах, даже если это было на этой неделе, не был достоин доверия. Так что самый успешный способ соревнования заключался в слежении за воплощением Закона Мура и постоянных попытках изобрести следующее поколение приборов.

Это кровь Fairchild говорила в Intel, только смешанная с дисциплинированным руководством. Intel многому научился за последние 15 лет. А его соперники? Более того, компания теперь знала, что ее активы были лучше, чем думали соперники. Например, даже потеряв Фаджина и Шиму, Intel считал, что лучшая команда все еще в Intel. С Гелбахом, Маккенной и Давидоу у них была лучшая маркетинговая команда. И хотя им только предстояло понять свою роль в Долине, в этот момент Intel вполне ясно осознавал, что основным плюсом микропроцессоров Intel были инженеры. К тому же у Intel была репутация, компанией же управлял величайший лидер эпохи, лучший ученый и самый опасный соперник. Так что даже если на бумаге у Intel в соревновании были некоторые преимущества, на самом деле в реальности у него были большие преимущества.

Но четвертым (и самым главным) объяснением было то, что микропроцессоры начинали работать. Даже когда большинство компаний стало соскальзывать в яму во время экономического спада, цены на микропроцессоры поднимались. А учитывая, что Intel был первым на рынке, он и получал самый большой доход – особенно когда Digital Equipment решил использовать 8080 в своем мини-компьютере (завершив таким образом круг, начавшийся семь лет назад, когда Тед Хофф увидел возможное применение микросхем в компьютерах Digital Equipment). Если Digital Equipment, самый большой в мире покупатель схем для компьютеров, хотел 8080, то и все остальные тоже хотели.

Заказы потекли рекой. Дейв Хаус, который только что присоединился к Intel в качестве вице-президента и генерального менеджера группы микрокомпьютеров, засмеялся и сказал: «Мне кажется, что мы отбили всю сумму, потраченную на НИОКР микропроцессоров в первые пять месяцев продаж».[164]

Успех снял все проблемы Intel. К концу 1974 года у компании было 135 млн долларов по продажам – в два раза больше, чем в прошлом году. Но даже ежегодный отчет кричал: «Эти результаты не отражают курс за год!» Бизнес схем памяти был в свободном падении.

Так как с бизнесом схем памяти были проблемы, последним лучом надежды оставались микропроцессоры. Запоздалая технология Intel была теперь единственным, что держало компанию на плаву. Что два года назад казалось стратегией, сейчас выглядело как полная чушь. Среди всех положительных причин для того, чтобы остаться в микропроцессорном бизнесе, Intel выбрал одну негативную – у компании не было выбора.