Яков Кедми - Безнадежные войны
32
Тем временем мы распространили нашу деятельность на весь Советский Союз, завязывая отношения со всеми государственными структурами, с евреями и неевреями, с советскими чиновниками. Мы создали эффективную структуру и более качественную, чем другие израильские, и не только израильские, структуры. Благодаря этому мы были в состоянии делать анализ и оценку ситуации, как по евреям, так и по общим и национальным вопросам. Мы воздерживались и категорически запрещали любые действия, которые могли вызвать даже намек на подозрение, что нас интересует информация в области безопасности или обороны Советского Союза. Это нас не интересовало и было за пределами нашей деятельности. Но мы смогли давать прогнозы по ожидаемому количеству приезжающих в Израиль в 1990 году и позже.
В 1989 году количество выезжающих из Советского Союза по израильским визам, как в Израиль, так, во все больших размерах, и в другие страны, неуклонно росло. В 1988 году мы поняли, что в СССР перестали связывать выдачу разрешения на выезд с получением вызова от прямых родственников. В прошлом советские власти время от времени использовали выезд в Израиль, чтобы избавиться от неугодных властям лиц, несмотря на то что у тех не было никакой связи ни с Израилем, ни с еврейством. В 1989 году эта практика получила особо широкое распространение. Так, стали выпускать пятидесятников – членов христианской секты, не имеющей никакого отношения к евреям. Около 13 тыс. пятидесятников покинули СССР в 1989 году и, тем самым, увеличили число получивших разрешение на выезд в Израиль до 89 тыс. человек.
Вскоре я пришел к выводу, что количество выезжающих может превысить 50 тыс. человек в год и может дойти до 100 тыс. Меня озадачивало то, что абсолютное большинство выезжающих, включая пятидесятников, направлялись в США. И поэтому американские власти вскоре столкнутся с таким количеством еврейских иммигрантов, которое намного превысит готовность их принять. Ведь евреи, выезжавшие из Советского Союза по израильской визе, получали от США статус беженцев и финансирование из федерального бюджета, в отличие от других иммигрантов. Американские власти давно уже были готовы изменить правила в отношении евреев Советского Союза и уравнять их в правах с другими иммигрантами. Я не раз слышал об этом от американских чиновников, но они опасались, что американские еврейские организации обвинят их в антисемитизме. Еврейский истеблишмент и еврейские организации были заинтересованы в продолжении еврейской иммиграции в США из-за огромных денег, которые поступали в их бюджеты, – в основном из федерального бюджета, а также из Объединенного еврейского фонда. Однако размеры еврейской иммиграции из Советского Союза в США по израильским визам превысили возможности федерального бюджета, а без федеральных денег еврейские организации не могли финансировать абсорбцию приезжающих. Я сомневался в том, что американские власти в состоянии увеличить квоту беженцев для евреев из СССР. Правда, новый председатель Еврейского Агентства Симха Диниц поддержал предложение об увеличении перечисления до 75 % средств Объединенного еврейского фонда в пользу еврейских иммигрантов, выезжающих из СССР по израильским визам в США, но это была лишь капля в море.
В июле 1989 года я подготовил отчет, где было сказано, что количество выезжающих в 1990 году может достигнуть 100 тыс. человек и даже больше. Я подчеркнул: если американские власти изменят свою политику и разрешат только прямую иммиграцию евреев в США, то все, кто получит разрешение на выезд в Израиль – около 100 тыс. человек, – приедут именно в Израиль. Я поручил аналитическому отделу проанализировать данные о 100 тыс. человек, которые выехали из СССР в 1979 году – как в Израиль, так и в другие страны, и составить демографический и профессиональный анализ ожидаемых ста тысяч. Основой для исследования стали анкеты, которые я обязал заполнять всех выезжающих, когда работал в Вене в 1978 году, а впоследствии в Москве. Анкеты включали все личные данные, которые нас интересовали.
Когда я ввел эти анкеты в Москве, глава израильского представительства Арье Левин спросил меня, получил ли я на это разрешение у юридического отдела Министерства иностранных дел. Я ответил, что это анкеты «Натива» и МИД не имеет к ним никакого отношения. Мы получили точный расклад ожидаемых к приезду в Израиль: сколько приедет студентов, сколько школьников, каких возрастов, сколько будет социально проблематичных случаев, больных и т. п. Мы указали более ста профессий, отметив, сколько по каждой будет мужчин и женщин, разделив их на возрастные группы, по 10 лет. Все это на 100 тыс. приехавших. При этом отмечалось, что, если приедут, как мы предполагаем, более 100 тыс. человек, эти соотношения будут сохраняться. Все таблицы я приложил к отчету. К чести нашего анализа надо сказать, что разница по профессиональному и демографическому раскладам между приехавшими и нашими предположениями составила всего несколько процентов.
Я попросил о встречах с премьер-министром Шамиром и министром финансов Пересом. Первая встреча была с Пересом. Я вручил ему свой отчет и разъяснил его суть. Порекомендовав ему спланировать бюджет в расчете, что в 1990 году из Советского Союза приедут 100 тыс. человек, и сделать его модулярным, на случай, если приедут больше. Я пообещал, что в ближайшие месяцы мы сможем дать более точный прогноз. Если не ошибаюсь, через два месяца я представил новый отчет, в котором наш прогноз был на 150 тыс. человек. К концу года я представил окончательный прогноз: до 200 тыс. приехавших в Израиль из Советского Союза в 1990 году. В 1990 году в Израиль из СССР приехали 184 тыс. человек.
Через несколько дней я встретился с премьер-министром Шамиром. Он внимательно выслушал меня и спросил, с какой целью я подготовил этот отчет. Он сказал: «Когда люди приедут, мы их примем, как обычно, как это делалось раньше». Я удивился и терпеливо объяснил, что с таким количеством, о котором мы говорим, невозможно справиться без соответствующей подготовки. Страна сможет принять до 100 тыс. человек в первый год конвенциональными, стандартными методами. Однако при более высоких цифрах необходимы особые приготовления. «А что будет с репатриантами, если мы не сможем их принять должным образом?» – спросил Шамир в задумчивости. Я посмотрел ему прямо в глаза и сказал со свойственной мне дерзостью: «Думаю, вы неправильно ставите вопрос. Если вы не сможете принять репатриантов, вы потеряете власть». Шамир был поражен: «До такой степени?» Я ответил коротко и четко: «Да, до такой степени».
Несмотря на данный прогноз, Минфин заложил в бюджет средства на абсорбцию только до 40 тыс. новоприбывших. Чиновники Минфина не поверили моим прогнозам. Я и не ожидал, что мне поверят, но в упорядоченной системе они должны были принять во внимание подобную возможность и подготовить соответствующие меры. Когда люди начали прибывать в огромных количествах, началась паника, и все полетело кувырком.
