Дмитрий Лихарев - Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Проблема была не из легких. После встречи с Холденом и Черчиллем, Асквит отправился в Балморэл, где долго совещался с Георгом V и Кноллисом. Тщательно взвесив все "за и "против", от кандидатуры Холдена решили отказаться. Переход военного министра к управлению делами флота был бы, пожалуй, "актом нелогичным". Но самое главное — Холден не являлся депутатом парламента, а отсутствие морского министра в палате общин существенно ослабило бы позиции Адмиралтейства. 23 октября 1911 г. морским министром стал Уинстон Черчилль.

В стремлении молодого честолюбивого политика занять пост морского министра не последнюю роль сыграло влияние Фишера. Они впервые познакомились, по-видимому, еще в начале 1907 г., когда первый морской лорд был в апогее своей популярности. В письме к Арнольду Уайту адмирал сообщал, что "…имел двухчасовую беседу с глазу на глаз с Уинстоном Черчиллем, который готов принять мою сторону… Уинстон сказал, что испытывает большую симпатию ко мне, поскольку меня всегда рисуют большой кистью!"[542]. Весной того же года они встретились на курорте в Биаррице. Старый адмирал окончательно покорил Черчилля: "Мы проговорили весь день и далеко за полночь. Он рассказывал мне удивительные истории о военном флоте и о своих планах — все о дредноутах все о подводных лодках, все о новой системе подготовки морских офицеров разных специальностей, все о больших орудиях, о замечательных адмиралах, и о жалких и ничтожных, и о Нельсоне, и о библии…"[543]. На курорте их повсюду видели вместе, и они никак не могли наговориться. Эдуард VII писал леди Лондондерри: "Сэр Джон Фишер и Уинстон Черчилль прибыли сюда несколько дней тому назад, и они прямо-таки неразлучны; я прозвал их "болтунами"[544]. Между новыми друзьями завязалась переписка. Во время бракосочетания Черчилля 12 сентября 1908 г. Фишер послал ему подарок — дорогой и вычурно изукрашенный нож для разрезания бумаги[545].

После встречи с Черчиллем в Биаррице, Фишер полагал, что заполучил еще одного сильного сторонника из числа влиятельных политиков и всерьез рассчитывал использовать молодого Черчилля против Бересфорда. "Я ужинал вдвоем с Черчиллем 19 января 1908 г. Он неожиданно пришел в Адмиралтейство, и мы закатились в "Ритц". Я провел с ним два часа. Ему не терпится сражаться на моей стороне, и он просто кипит от возмущения Бересфордом и КO…"[546]. Тогдашний морской министр лорд Туидмаут доводился Черчиллю дядей, и Фишер не замедлил сообщить ему о своем восхищении племянником: "Я думаю, он один из самых прекрасных людей, каких я когда-либо встречал, и такой умный, что говорить с ним одно удовольствие"[547]. Однако вскоре первый морской лорд был сильно разочарован своим молодым другом. Размолвка произошла из-за той позиции, которую Черчилль занял по вопросу о военно-морском бюджете во время политического кризиса 1908–1909 гг. Особенно Фишера возмутило то обстоятельство, что во время острых дебатов о флоте Черчилля консультировали "люди Бересфорда" — Реджинальд Кастенс и Уильям Уайт. "Дорогой Гарвин, — писал адмирал, — вчера Уинстон Черчилль сказал Маккенне, что Кастенс и У. Уайт посоветовали ему, что четыре дредноута будет достаточно, и они снабдили его всеми аргументами, техническими и прочими! Дело в том, что они, Кастенс и Уайт, знают, что только четыре дредноута заставят меня подать в отставку"[548].

Как уже говорилось, Черчилль и Ллойд Джордж потерпели поражение. Как только исход дела стал очевиден и страсти "морской паники" начали утихать, Черчилль немедленно решил наладить отношения с первым морским лордом. Однако упрямый старик игнорировал все его попытки. Два дня спустя после того, как окончательное решение по морскому бюджету было принято, Фишер сидел в клубе Атенаеум и читал "Нейшн"., Когда в зал вошел Черчилль, адмирал едва кивнул ему и продолжал чтение, как ни в чем не бывало. После того, как Фишер отложил газету и вышел на улицу, Уинстон последовал за ним и попытался завязать дружескую беседу. Однако адмирал довольно невежливо заявил Черчиллю, что обсуждать флотские дела с ним не собирается. Когда Уинстон спросил Фишера о его планах на будущее, старик отрезал, что его будущее — это иметь 20 дредноутов к апрелю 1912 г. и зашагал прочь.

Но Черчилль не оставил мысль восстановить отношения с Фишером. После выхода адмирала в отставку, Уинстон написал старику теплое письмо: "Со слабой надеждой я протягивал Вам лапу дружбы, но тщетно. Вы мне очень симпатичны и я искренне сожалею, что ход событий не позволил нам работать вместе. Известие о пожаловании Вам пэрства доставило мне большое удовольствие, но это далеко не полная награда за вашу службу на благо британской морокой мощи"[549]. Трудно было сочинить более дружелюбное и обезоруживающее послание, но адмирал был неумолим и по-прежнему не желал мириться с "одним из самых прекрасных людей, каких он когда-либо встречал". Но едва прошел слух о том, что "двойной изменник" Черчилль получит пост морского министра, отставной адмирал уцепился за "лапу дружбы" с прямо-таки неприличной поспешностью. Вскоре между ними восстановились самые дружеские отношения

36-летний морской министр по приходе в Адмиралтейство взялся за дела чрезвычайно рьяно. Несомненно, Черчилль был более талантлив и по своему интеллекту далеко превосходил Маккенну, но ему недоставало основательности последнего. Молодой честолюбец был слишком энергичен, непоседлив и непредсказуем в своих действиях. За первые полтора года в должности главы военно-морского ведомства Черчилль более 6 месяцев провел в море с целью ознакомления со службой на флоте. Он лично посетил практически все военные доки и верфи Англии и почти все более или менее значительные военные корабли, базирующиеся на порты метрополии и Средиземного моря.

Весьма показателен, на наш взгляд, следующий эпизод. В 1912 г. Асквит и Черчилль прибыли на один из кораблей флота метрополии с тем, чтобы присутствовать на артиллерийских учениях эскадры. У. Э. Мартин, впоследствии контр-адмирал, также присутствовавший при этом, вспоминал, что Черчилль так и не удержался среди официальных лиц, с большим достоинством стоявших на мостике корабля. Вскоре морской министр вместе с орудийными расчетами "метался у пушек, стрелял, заряжал, прицеливался". Асквит не преминул заметить по этому поводу: "Мой молодой друг так испачкался, как будто собирался сыграть роль Отелло!"[550].

Сохранилась замечательная фотография, запечатлевшая один из эпизодов посещения Черчиллем учебного корабля "Меркурий". Морской министр медленно проходит вдоль шеренги юных кадетов, пристально вглядываясь в лица стоящих навытяжку босоногих мальчишек в матросской форме. Глава военно-морского ведомства весь подался вперед, его цилиндр сбился на затылок, на губах скептическая полуулыбка. Это не старый морской волк, привычным взглядом окидывающий свои владения, но абсолютно посторонний человек, впервые столкнувшийся с неким экзотическим миром, в котором ему все ново и интересно.