Михаил Дубинский - Женщина в жизни великих и знаменитых людей

В Германии, где благодаря примерам Гёте, Шиллера и других корифеев отечественной письменности, отлично понимали, что значит для вопроса о литературном влиянии женщины вопрос об истинном характере ее отношений к литератору, любовь Берне и г-жи Воль подняла целую бурю. Сам Гейне не устоял и разоблачил многие тайны, не пощадив даже чести женщины, бывшей еще в живых.

Не будь истинной любви между ними, не было бы многих произведений Берне, не было бы, может быть, его главного произведения — «Писем из Парижа», писанных г-же Воль. Она вышла замуж за человека, который не понимал ее и вообще не подходил к ее высшей натуре, вследствие чего она покинула его в очень скором времени. Тем с большим увлечением отдалась она молодому, пылкому, благородному борцу за свободу, который мог ее вывести на широкую арену жизни и для которого она сама могла быть помощницей, сподвижницей, товарищем. У тин признается, что г-жа Воль была для Берне «литературным судьей», ни одна строчка не выходила в свет без того, чтобы он сначала не прочел ее своему другу, а Она была взыскательна и строга и всегда требовала, вероятно предполагая, что его переписка со временем должна сделаться известной, чтобы даже его письма были «хорошо написаны и интересны». Она постоянно принуждала его работать, писать, бранила, когда он ленился, не давала ему покоя, пока он не кончит какой-нибудь начатой статьи. Нужно ли прибавлять, что ничего этого не могло бы быть, если бы между Берне и г-жой Воль существовали платонические отношения, и не свидетельствуют ли одни уже эти факты, как важно для истории литературной деятельности того или другого выдающегося писателя знать, пел ли он своей возлюбленной песни, полные страсти и огня, или, по выражению Гёте, он пел, «как птица меж ветвей, вольна и солнцу рада»?

Отметим для полноты, что Берне и г-жа Воль не стали мужем и женой, хотя были свободны и могли освятить свои отношения. В то время как страсть их достигла апогея, он был уже христианином, она же продолжала быть еврейкой. Брак был невозможен.

Жан Поль Рихтер

«Женская душа, как и женское тело, всегда в корсете», — сказал однажды Жан Поль. К этому нужно только прибавить, что корсет, затягивавший души женщин, с которыми приходилось встречаться этому немецкому писателю, далеко не отличался твердостью и упругостью, присущими настоящим корсетам.

После долгого и бурного плавания по морю жизни Жан Поль Рихтер вошел в тихую гавань семейного счастья. Ему было в то время 38 лет. Каролина Мейер, дочь одного прусского офицера, была миловидной девушкой, отличавшейся всеми добродетелями истинной немки. Чистая сердцем, она любила свою семью и жила, полная прекрасных и возвышенных идеалов. Жан Полю были знакомы женщины, умевшие одеваться с большим вкусом, женщины, беседа которых отличалась большим умом, которые и внешне не уступали многим красавицам, но ни одна из них не удовлетворяла знаменитого писателя. Каролина оказалась девушкой, в которой воплотился его идеал. Она, по его словам, «была проникнута той несказанной любовью ко всем существам в мире, которой я до сих пор не находил в женщинах, обладавших чистотой и совершенством алмаза». Девушка эта сразу привязалась к Жан Полю. Любовь ее граничила с поклонением. Через несколько месяцев после свадьбы она писала отцу: «Жан Поль — самый чистый, самый святой и богоподобный человек в мире. Если бы другие могли заглянуть внутрь его так, как я, с каким тогда еще большим уважением стали бы относиться к нему!»

В свою очередь и Рихтер писал своему другу Атто: «С тех пор как мы поженились, моя любовь к Каролине сделалась еще более романтической, еще более глубокой и бесконечной, чем прежде. Вряд ли можешь себе представить, в каком я был волнении, когда мамка подала мне „мою вторую любовь“, утопающую в кружевах. Большие голубые глаза, красивый высокий лоб, губки, предназначенные для поцелуев, меня привели в восхищение! Бог присутствует недалеко при рождении всякого ребенка!» Когда Каролина праздновала в доме мужа первый день своего рождения, Жан Поль Рихтер писал ей: «Я хочу быть для тебя отцом и матерью. Ты должна быть счастливейшим существом в мире, дабы и я мог быть счастливым!»

Густав Фрейтаг

Знаменитый декламатор Александр Стракош мог с полным правом повторить классическую фразу: «Боже, храни меня от друзей, а с врагами я сам справлюсь!» — когда Густав Фрейтаг похитил у него жену. Курьезнее всего тут было то, что известный писатель уже был стариком в то время, когда согрешил против десятой заповеди, запрещающей зариться на чужую жену.

По словам венского фельетониста Сигизмунда Шлезингера, дело произошло следующим образом. Анна Стракош была пикантная женщина, обладавшая к тому же недюжинным умом. В Вибладене, где Стракош выступал в качестве учителя декламации, она познакомилась с Фрейтагом, который вскоре сделался другом ее дома. В короткое время писатель и декламатор стали близкими друзьями, до того близкими, что, когда Стракош предпринял артистическое турне по Америке, Фрейтаг поместил в американских газетах открытое письмо, в котором расхваливал искусство своего друга в самых восторженных выражениях. И в письмах к Стракошу знаменитый писатель не скупился на восторженные выражения, уверяя его в искренней дружбе и привязанности. Конечно, во всем этом не было чего-либо предосудительного. Фрейтаг действительно был другом Стракоша. Но «рука судьбы», как поется в «Прекрасной Елене», все изменила. Фрейтаг, который никогда не хотел быть в Австрии и которого Лаубе напрасно умолял приехать хотя бы на короткое время в Вену(чтобы посмотреть какую-нибудь из своих пьес на сцене, появился вдруг в Бреславле, где и поселился в доме Стракоша. Недоставало только последнего шага — чтобы жена Стракоша сделалась женою Фрейтага. Это вскоре и произошло. Стракош не негодовал. Он добровольно, без борьбы уступил сопернику женщину, бывшую много лет его подругой, и даже после разлуки сохранил о ней самое хорошее воспоминание. Несколько всего лет прожил с Анной Стракош знаменитый писатель и умер. Он был стар, и любовь к молодой женщине блеснула только прощальной улыбкой на его закат печальный.

Мориц Йокаи

Нам хотелось бы окончить главу о прозаиках знаменитым венгерским писателем Мором Йокаи, который продолжает еще здравствовать, но который воздвиг уже себе нерукотворный памятник в истории литературы целым рядом талантливых произведений. Чтобы познакомиться с любовными похождениями знаменитого венгерского писателя Мора Йокаи, нам нет надобности рыться в его биографии. Он сам рассказал их в будапештской газете «Magyar Nemzet», поместив в ней целый ряд статей под названием «Роман моей жизни». Йокаи женился недавно вторично, несмотря на свой преклонный возраст. Мы приведем его рассказ без всяких комментариев.