Сергей Михеенков - Взвод, приготовиться к атаке!.. Лейтенанты Великой Отечественной. 1941-1945

Подошло время обеда. Мы снова сдвинули столы, расставили стулья. Для многих из нас этот совместный обед стал последним. Мы сели и принялись за кашу с мясом.

После обеда ко мне подошел рядовой Николай Хохотова. Украинец. Из старых солдат, старожилов взвода. Он и возрастом был немолод – лет тридцати пяти. Я знал, что дома у него осталась семья: жена и двое детей. Очень аккуратный и исполнительный солдат. Воевал храбро, умело. Порой в бою проявлял исключительную отвагу и бесстрашие. Такие всегда были опорой взвода, его ядром. На таких равнялись молодые и пополнение. Смотрю, он вроде как не в себе. Я его спросил:

– Ты что такой, письмо плохое получил?

– Товарищ лейтенант, сон мне плохой был. Будто падал я с крутого обрыва, и страх во мне такой, что невозможно вынести. Проснулся весь в холодном поту. До сих пор дрожу. Лучше бы спать не ложился… Обрыв такой, что конца-краю ему нет…

Я, как мог, успокоил его. Но вижу: переживает, и мои слова мало его успокоили.

– Чем я могу тебе помочь? – спросил я его.

– Товарищ лейтенант, – говорит он, – если можно, разрешите мне завтра в цепи идти рядом с вами?

– Разрешаю, – согласился я. – Иди рядом.

Такого автоматчика, как Николай Хохотова, иметь в бою рядом с собой для любого командира взвода хорошо.

Во второй половине дня из штаба батальона пришел связной и передал, что меня вызывают в штаб. В штабе я встретил нового командира нашей роты старшего лейтенанта Кокарева. Он был болен.

– Лейтенант, – сказал мне капитан Утешев, – принимай роту.

– Есть принять роту, – ответил я.

Командир батальона при этом даже не поинтересовался, в каком состоянии рота. А ведь наша первая рота не выходила из боев двадцать дней, понесла большие потери, которые не восполнялись. В строю к тому времени оставалось всего шестьдесят пять человек. Когда я покидал штаб, начштаба даже не сказал ничего о предстоящем наступлении. Не выдал даже топографических карт нового района, где предстояло вести боевые действия. Не сообщил никаких данных о противнике. Видимо, и на этот раз в штабе батальона никаких данных о противнике не было.

Вот такие порядки существовали у нас в батальоне при капитане Утешеве.

Возвращаясь в свой взвод, я невесело смотрел по сторонам: выпал снег, а наступать по снегу, да еще днем, значит нести дополнительные потери из-за того, что противник нас будет хорошо видеть на местности.

Телефонной связи у нас в батальоне не было. Телефонные аппараты мы имели даже во взводах. И раньше, при прежнем комбате, связь всегда наводилась даже между взводами. А теперь не было проводов и аппараты бездействовали. Однажды мои автоматчики захватили несколько мотков телефонного провода. После боя я распорядился навести связь с НП командира роты. Но мои связисты вскоре вернулись и сказали, что ротный им приказал сматывать провод и больше с ним не появляться. Поэтому приказ о выводе роты на марш в сторону передовой я получил из штаба батальона через связного. Здесь, на уровне рота–батальон, связи тоже не существовало.

Перед маршем я собрал всех командиров взводов и передал им приказ командира батальона о моем временном исполнении обязанностей командира роты. Своим заместителем я назначил лейтенанта Петра Куличкова. А старшего сержанта Менжинского назначил исполнять обязанности командира автоматного взвода. Изложил суть приказа: маршем выйти к передовой в готовности к наступлению на населенный пункт Пакозд.

Мы должны были обойти озеро Веленце слева и атаковать Пакозд с ходу.

Передо мной на том совещании стояли трое: старший сержант Менжинский, лейтенанты Петр Куличков и Владимир Осетров. Лейтенанта Осетрова в нам в роту прислали после гибели Владимира Ведерникова. Теперь вторым стрелковым взводом командовал Осетров.

Гвардейские минометы дали залп в сторону немецкой обороны. Наш батальон развернулся в боевой порядок, в линию ротных колонн, и, набрав интервалы между взводами, развернулся в цепь.

Наступали мы в таком порядке. На левом фланге нашей роты наступала вторая стрелковая рота старшего лейтенанта Сурина. Локтевую связь с нею обеспечивал третий стрелковый взвод лейтенанта Куличкова. Второй взвод лейтенанта Осетрова шел в центре боевого порядка нашей первой роты. Правым флангом рота придерживалась направления грунтовой дороги и края озера Веленце.

Мы развернулись, когда уже начало темнеть. Снег продолжал сыпать. Мороз прижимал. Ночь опускалась быстро.

Впереди уже гремел бой. Какие батальоны наступали в первом эшелоне, мы не знали. Не знали и того, на каком рубеже, наращивая удар, мы должны были выйти в первый эшелон наступающих.

Населенный пункт Пакозд расположен на северо-западе озера Веленце. У самого озера проходит шоссейная дорога, которая связывает города Секешфехервар и Будапешт. Мы знали, что Секешфехервар – древняя столица Венгрии.

Наша рота правым флангом должна была держаться улучшенной грунтовой дороги, которая вела в Пакозд. Дорога шла берегом.

Я шел в цепи на стыке второго стрелкового и первого автоматного взводов. Рядом шел Николай Хохотова. Я поставил его рядом в цепи, как и обещал перед маршем. Все это время он от меня не отходил. Позади, в 5–6 метрах, передвигались связные от каждого взвода.

Старший сержант Менжинский шел на правом фланге с первым отделением автоматного взвода.

Мы наступали по частично убранным кукурузным полям. Вглядывались в ночь. Что там разглядишь? Кое-где стояли неубранные полосы – черные среди белого поля. Мы их особенно остерегались. Обычно обстрелы начинались именно из таких полос, где можно спрятаться, затаиться.

Стали приближаться к насыпи, где пересекались шоссейная и железная дороги. Впереди ярко полыхали пожары. Что там горело, неизвестно. Связи не было ни с первым эшелоном, ни со штабом батальона. Никто не заботился об этой связи. Никого не выслали вперед. Над головами уже пролетали очереди трассирующих пуль.

Еще днем я зашел на огневые к артиллеристам и там из разговоров со знакомыми офицерами, командирами взводов, понял, что левее нашей 4-й гвардейской стрелковой должна наступать 40-я гвардейская стрелковая дивизия. Артиллеристы – народ осведомленный. И связь у них получше нашей, и перемещаются они на транспорте. У них больше возможности общаться с соседями. Возможно, впереди вел бой один из полков этой дивизии.

Мы продолжали движение, не отклоняясь от заданного направления. Придерживались грунтовой дороги.

Когда наша рота вплотную приблизилась к шоссейной дороге, из копен, темневших слева от дороги, ударили пулеметы. Огонь велся по левому нашему флангу и по центру. Этого удара мы не ожидали, потому что находились в тылу первого эшелона. Откуда здесь немцы? Потом, уже когда бой загрохотал вовсю, стало понятно, что никакие это не копны, а тщательно замаскированные кукурузными стеблями танки. Над «копнами» взвились красные ракеты, и тут же заработали танковые пулеметы. Все произошло в тот момент, когда мои второй стрелковый и первый автоматный взводы вышли в открытое поле.