Сергей Михеенков - Дорога смерти. 43-я армия в боях на Варшавском шоссе. Схватка с «Тайфуном». 1941-1942

«Чтобы устранить такую опасность, – читаем мы дальше в отчете офицеров Генерального штаба, – ген. Голубев принужден был вывести одну стрелковую дивизию из своего оперативного построения и ускоренным маршем перебросить ее в район Шанского Завода, чтобы начать оттуда боевые действия по уничтожению противника на р. Шаня. Пока дивизия производила рокировку с левого фланга на правый и выходила в промежуток между двумя группами войск, остальные дивизии ген. Голубева вели планомерное наступление. Противник оказывал упорное сопротивление, но мужество советских войск побеждало: преодолевая трудности, сбивая противника, части ген. Голубева овладели новыми населенными пунктами, нанося противнику тяжелое поражение» [81] .

Судя по оперативным сводкам дивизий и бригад, поступавшим в эти дни в штаб армии, противник был выбит из опорных пунктов Исаково, Елешня, Клины, Подольное, Уланово, Михеево, Александровка, Колодези, Льян, Варваровка, Марютино, Гусево, Мансурово, Митрохино, Дошино. Подразделения наступавших дивизий 43-й армии освободили десятки населенных пунктов, очистили от противника значительную территорию нынешнего Медынского района Калужской области. Там, где местные жители не были угнаны на запад, красноармейцев встречали со слезами радости на глазах, с хлебом-солью из последней горстки муки. Пришло долгожданное освобождение. В деревнях и на лесных дорогах красноармейцы и группы местных партизан перехватывали мелкие группы не успевших уйти полицаев и жандармов, имевших приказ сжечь все дотла перед приходом Красной армии. Как правило, их в плен не брали.

Должен заметить, что в Медыни, Юхнове, Кирове и Спас-Деменске, в Бетлице и Кондрове день освобождения от немецко-фашистских захватчиков празднуется как самый дорогой и великий праздник. Калужская область, многострадальная земля, политая солдатской кровью, помнит своих защитников и освободителей трогательной памятью. Дни освобождения в районах отмечаются в разные сроки. В эти дни люди приходят к солдатским могилам с цветами. Начальство произносит речи. Люди вспоминают, переживают. В школах области развита культура научных чтений, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Дети изучают историю дивизий, освобождавших их малую родину, подвиги отдельных отрядов и героев. Это всячески поощряется и развивается.

Но вернемся в январь 42-го под Медынь.

«Однако темп их продвижения был невысок. Только

12 января они подошли к Медыни, и стрелковая бригада завязала бой на ее окраинах. С 12 по 13 января войска ген. Голубева, сбивая противника в его опорных пунктах, продвигались вперед, охватывая Медынь с северо-востока, восточной и юго-восточной сторон. 13 января нашими войсками было перехвачено Варшавское шоссе; немецкий гарнизон Медыни оказался окруженным. В этот день передовой отряд сводного полка ворвался на ст. Кошняки, уничтожил там немецкую охрану и разрушил полотно железной дороги. Железнодорожная линия Мятлево – Вязьма была прервана. Видя безнадежность сопротивления в Медыни, противник в ночь на 14 января бросил здесь свою материальную часть и мелкими группами вывел войска в направлении Мятлево. Часть их, наткнувшись на наши передовые отряды на Варшавском шоссе, была истреблена, другая часть, понеся большие потери, прорвалась к Мятлево. К утру 14 января город был в наших руках. В нем были захвачены большие трофеи и пленные. В боях за город было уничтожено более 2000 фашистов» [82] .

Вышеприведенная обширная цитата из генштабовских документов, которые впоследствии легли в основу книги маршала Б.М. Шапошникова «Битва за Москву», нуждаются в некоторых комментариях.

Стрелковая бригада, первой достигшая предместий Медыни, по всей вероятности, была одной из бригад 5-го воздушно-десантного корпуса полковника С.С. Гурьева [83] .

В середине 80-х годов прошлого века мне доводилось бывать на станции Кошняки нынешнего Износковского района Калужской области. Рядом с железнодорожной насыпью еще лежали искореженные взрывами рельсы, по всей вероятности оставшиеся после того рейда. Сейчас, в эпоху всяческого дефицита, в том числе и металлолома, они, как говорят, исчезли.

Итак, Медынь была взята штурмом. В городе захвачены богатые трофеи и пленные.

Сохранилась дневниковая запись немецкого солдата медынского гарнизона: «…Позже, во второй половине дня прибывает 308-й полицейский батальон из Варшавы. Хорошо вооруженный и по-зимнему оснащенный батальон будет хорошим подкреплением для находящегося под угрозой северного края обороны 98-й пехотной дивизии. Состояние и оснащение полицейских позволяет надеяться на усиление наших сил. Но это была тяжелая ошибка! С 11 января по 13 января атаки следуют одна за другой. Без успеха. Все атаки отбиты. Медынь держится. Ослепительный солнечный свет лежит на белоснежном поле боя. Но все более серьезные сообщения, которые получает подразделение из Степановской, заставляют беспокоиться. 13 января в первой половине дня наступает тяжелый кризис: в результате беспрерывных атак большевики проникают в город на участке, обороняемом полицейскими. Возникает паника, которая переходит в беспорядочное бегство полицейских. У них совершенно сдают нервы, они бросают оружие, снаряжение, лыжи, форму! Группами и по отдельности они устремляются назад в тыл. На расстоянии одного километра от города их пытается задержать командир дивизии с несколькими офицерами! Напрасно. Безнадежная затея. Это позорное бегство ставит соседей по обороне в сложное положение и грозит серьезными проблемами 34-й пехотной дивизии. Дела вновь идут плохо. Смертельная опасность, грозящая защитникам города, исходит от вражеских частей, охватывающих город. Сводные части в очередной раз отбивают атаку противника, одетого в белые маскхалаты. К вечеру после жесточайшего боя Медынь все еще в руках дивизии. Полицейский батальон будет расформирован. Начатое военно-судебное расследование теряется на пути к рейхсфюреру Гиммлеру, которому эта часть непосредственно подчиняется. Приказ фюрера гласит: «Позиция на реке Шаня должна быть окончательной!» Но эта позиция практически не оборудована…»

Командарм Голубев отрапортовал Жукову о взятии города, о захваченных трофеях, что в те дни было особенно ценной информацией. Газета «Правда» о медынских трофеях вынуждена была писать дважды. 16 января появилось первое сообщение: Медынь в наших руках, захвачены такие-то и такие-то трофеи в таких-то количествах. Через четыре дня «Правда» уточнила количество трофеев: их стало меньше. В первой публикации особенно переборщили с автомашинами и пулеметами. Вот цифры, наиболее близкие к тому, что было на самом деле: в городе захвачено 6 немецких танков, 514 автомашин, 26 орудий, 34 пулемета, много боеприпасов и различного воинского снаряжения. Даже если часть этой боевой техники была неисправной, то трофеи все равно богатые. Неисправные танки и бронетехнику немцы очень быстро умели ставить в строй. Так что медынские трофеи для того периода были значительными.