Стивен Фрай - Дури еще хватает

Столик, как ни странно, оказался на шестерых. «Ха-ха, — подумал я. — Какой-то подвох». И удивленно осведомился: «А это наш столик?» «Ну, никогда же не знаешь, кто может тебе подвернуться во время чаепития в “Уолдорфе”», — ответила Ребекка. Тут явно что-то заваривается, рассудил я. И точно, вдруг ни с того ни с сего появился Джон Поттер, capo di tutti capi[153] «Рид Букс». А за ним — Элен Фрейзер из «Хейнеманна» и Анджела, главный редактор. Так-так-так.

Получилось замечательно мило: они хотели отпраздновать со мной успех «Лжеца», продажи которого перевалили за полмиллиона. Очень трогательно. Но потом… потом… появилась сестрица Джо! Совершенное чудо и оч. трогательное. Они подарили мне переплетенного в кожу с золотым тиснением, украшенного капталами «Лжеца». Я чуть не прослезился. Напился чаю, налопался плюшек, а после мы с Джо поехали домой. Как раз успел принять ванну и переодеться, перед тем как отправился на Нортумберленд-стрит, где начинался турнир «Перудо». В семь появился Хью — и мы пошли.

Турнир разыгрывался в Королевском колледже — не то институте — Содружества, что-то в этом роде. Зал медленно наполнялся обычными подозреваемыми. Множеством клевых, роскошных людей. По преимуществу симпатичных. Где-то около 8.30 я сумел добраться до микрофона и обратиться к собравшимся как Распорядитель игры. Правила турнира довольно сложны, но все игроки выказали великое воодушевление, напористость и благородство. Я играл за одним столом с Питером Куком, Карлой Пауэлл, Алисой Фэй и (ура!) Джетро, Джо и Хью. Х., голова которого была занята его рекламой, довольно скоро нас покинул. Игра шла бодро-весело, мы вышли во второй круг турнира. После двух с лишним часов половина игроков вылетела из игры и я смог объявить состав команд второго тура. Времени было полдвенадцатого, мне, Питеру и Лин Кук, Алисе Фэй, Томашу, Дэвиду Уилкинсону и другим пора было отправляться праздновать день рождения Питера в «Гран-Парадизо», что в Пимлико. На самом деле уходить мне совсем не хотелось, я предпочел бы остаться. Тем более что получил пару граммов от Джетро и Б. Не вышло.

Праздник у Кука получился хороший. Мы с Алисой поговорили немного о Дж. Клизе — тема, которая никогда меня не утомляет, поскольку он мой комический герой и так далее. Джон не приехал на праздник, потому что весь день снимался в Шеппертоне с Робертом де Ниро и чувствует, что сыграл плохо.

«Кен разочаровался во мне» — таков был его вердикт. Я попытался объяснить А. Ф., что это вряд ли. Уехал в 1.15, повозился дома с кроссвордом, потом лег.

Уф! Странные денечки. С Большого завтрака на Большое чаепитие, а оттуда на Большой ужин. И продолжалось это безостановочно с той минуты, как я отправился в Данди.

Не такой уж и фантастический день. Бо́льшую часть утра провел дома — у Хью все еще продолжается монтаж его рекламы. В 12.15 забежала мама, повела меня на ленч в «Фортнумс». В 1.45 у нее некие дела в палате общин. Что-то связанное с Гарриет Гарман и женским вопросом. Что именно, я так и не понял. Сегодня официальное открытие сессии парламента, поэтому движение в Лондоне ужасное.

Мы очень приятно позавтракали, и в час тридцать я усадил ее в такси. Вернулся домой. Хью прийти так и не смог — из-за монтажа и прочего. Позвонил в «Кристис», поскольку слышал, что там будут продаваться два письма Оскара Уайльда, предложил пять тысяч за первое и пятнадцать за второе. Сам на аукцион прийти не смогу. Просидел дома до шести и решил заскочить в «Граучо», посмотреть, не играют ли там в покер. Обнаружил Кита Аллена и Саймона Белла, посидел с ними немного, выпил, к нам присоединились Джим Мойр (Вик Ривз) и еще пара людей. В восемь Кит, Лиам, Саймон и я отправились наверх, играть. Агент Кита, известный как Т., радостно лез игрокам под руку, давая советы. Я довольно прилично выиграл, все мы переварили изрядное количество белого порошка, но я сохранил достаточно здравого смысла, чтобы лечь спать в 1.00.

В 7.00 приехала, чтобы отвезти меня в Шеппертон, машина. Мы с Хью согласились сняться в политической рекламе лейбористов. Играем пару сомнительных таксистов, Вивера и Доджа, которые дают целой череде толстосумов советы насчет уклонения от налогов. Там были Роджер Брайерли (Глоссоп в первых двух сезонах «Дживса и Вустера»), Робин Бейли, Джереми Чайлд и Тим Уэст{140}. Идея состояла в том, чтобы показать, как оставленные тори налоговые лазейки могут лишить казначейство миллиардов фунтов. К ленчу еще не снимавшийся Робин Бейли впал в отвратительно вздорное состояние. Вздорно-визгливое, если точнее… гонял помощника режиссера и художника, как прислугу. Хью такие фокусы сильно не нравятся, поэтому, когда Бейли попытался обратиться к нему, он отреагировал довольно резко (и правильно сделал). Бейли, весьма чувствительный в подобных случаях, остался решительно недовольным. Он сейчас несколько не в себе, история получилась неприятная. В конце концов он ушел. К этому времени стало ясно, что съемки затянутся допоздна. Джо с Хью ждали к обеду Грега, Кима и Аластера, и Хью чувствовал себя обманутым — его не предупредили, что съемки займут так много времени. Если Лейбористская партия и вообще столь неэффективна, то, начав управлять страной, она всех нас в гроб загонит, как сказал бы персонаж Джорджетт Хейер.

В три пополудни я узнал, что мое предложение аукциону оказалось успешным… и попросил, чтобы имя мое сохранили в тайне. Четыре тысячи за первое, тринадцать за второе. С комиссионными получилось 18 700 фунтов стерлингов. Да уж!

Съемки тянулись и тянулись. Джереми Чайлд очарователен, кажется абсолютным архетипом итонского баронета, коим и является, однако ясно — уже по его участию в этой затее, — что голосует он совсем не так, как большинство представителей его класса. Он рассказал забавную историю о Джимбо Виллерсе[154]. Джимбо рассказывал о Саймоне Уильямсе, переживавшем тогда тяжелое время, — он снимался, играл на сцене и навещал в больнице мать (теперь уже скончавшуюся). Проезжал по четыреста миль в день. «Надеюсь, он не подкрепляет силы приемом каких-нибудь веселеньких таблеток», — сказал Джимбо. Превосходная фраза. Время все шло, шло; отпустили нас около 11.00. Хью был не так чтобы очень доволен, отчасти и потому, что он проявил себя брюзгой. «Теперь от меня воротит с души у двадцати человек», — сказал он. О господи. Я почувствовал себя виноватым в том, что весь день оставался по большей части веселым. Конечно, ни у кого от Хью с души не воротит. Это невозможно.

Поехали в Тафнелл-парк, где нас поджидали Ким, Ал, НС[155] и Джо. Пробыли там час, потом НС подвез нас в своей машине до моего дома, и там мы просидели, выпивая и коксуя, до 5.15. Жуть.