Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

Резкий разворот вправо со снижением. Санбудио с ходу вгоняет пулеметные очереди в набирающую высоту фашистскую машину. Перевернувшись через крыло, вражеский истребитель врезался в железнодорожную насыпь. Степанов устремился навстречу разбегавшемуся по взлетной полосе второму «фиату» и увидел вытянутые в линию не менее полусотни фашистских истребителей и бомбардировщиков.

Летчик «фиата», заметив пикирующий на него «ча-то», прекратил взлет Машина бежала по посадочной полосе. «Не уйдешь!» Над самой землей послушный «чато» выполнил быстрый разворот. Оказавшись сзади фашиста, Степанов нажал гашетки нижних пулеметов. Словно споткнувшись, «фиат» соскочил с утрамбованной полосы и, ломая крылья, уткнулся в снег. Евгений осмотрелся. Над стоянкой фашистских машин, отгоняя людей от самолетов, носился «чато» Санбудио. К аэродрому уже подходил Р-зет Хесуса Родригеса, над которым кружились Сидоренко, Попов и Евтихов.

Сделав два захода и сфотографировав аэродром, фоторазведчик развернулся к Монреаль-дель-Кампо. За ним ушли и три «чато». А Степанов и Санбудио продолжали носиться над стоянками, не допуская экипажи к самолетам. И только когда разведчики прикрывавшиеего «чатос» превратились в едва видимые на горизонте точки, они пошли вдогонку. Своих они настигли уже на траверзе Санта-Эулалии.

Смеркалось, когда подошли к Теруэлю. Между Сан-Бласом и Кампильо кипел ожесточенный наземный бой. От гари и копоти стал черным снег. С высоты летчикам было видно окаймленное дымами разрывов неправильной формы кольцо, в северо-восточной части которого находился горящий Теруэль. «Значит, соединились республиканские войска!» — подумал Евгений.

Светящиеся трассы от турельного пулемета Р-зета заставили Степанова обернуться. Наперерез республиканским самолетам мчались «фиаты». «Только бы спасти разведчика!» Степанов, Санбудио и Евтихов пошли навстречу фашистам. А Р-зет и два «чато», увеличив на снижении скорость, растворились в плывущей над землей пороховой дымке.

Но беда не приходит одна. Идя навстречу «фиатам», Евгений увидел подходящие к Сан-Бласу фашистские бомбардировщики. Отряды «юнкерсов» и «савой» накатывались один за другим. Небольшая группа «чатос» против десятков фашистских машин! Положение создавалось нелегкое, но тут неожиданно пришла помощь. Сверху на истребительное прикрытие бомбовозов устремились И-16. Это были эскадрильи Григория Плещенко, Ивана Девотченко и Мануэля Сарауза во главе с Еременко, заканчивавшие патрульный полет над Теруэлем.

В предвечернем небе разгорелся жестокий бой.

И тут от замыкающей группы бомбовозов отделилась девятка одномоторных машин какой-то незнакомой конструкции. Войдя в пике, они устремились к земле. Степанов мельком увидел похожие на лапти шасси, изогнутые в центре крылья и горбатый плексигласовый фонарь, закрывавший пилотскую кабину.

Все случилось так неожиданно, что «чатос» не успели что-либо предпринять. В дыму разорвавшихся бомб слились небо и земля. Выйдя из пике, фашисты вновь устремились вниз. К земле протянулись их пулеметные трассы.

«Что за самолет? Истребитель? Бомбардировщик?» — недоумевал Степанов. Фашисты с бреющего полета полосовали огнем пространство между Сан-Бласом и Кампильо, куда от Теруэля выдвигались две колонны войскмятежников. Видно, они хотели разорвать кольцо окружения.

«Чато» Евгения Степанова сближался на встречно-пересекающемся курсе с незнакомой машиной. В прицел вписалась горбатая пилотская кабина. Евгений, надавив гашетки пулемета, рванул ручку управления на себя и проскочил над фашистом. В то же мгновение пущенная вдогонку ему пулеметная очередь разнесла доску приборов истребителя. Одна из пуль разорвала рукав летной куртки. «Чудом жив остался, — мелькнуло в голове. — Значит, там кроме пилота еще и стрелок…»

Только на следующий день летчики узнали, что фашисты применили в этом бою впервые новые немецкие пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87»…

Быстро темнело. Сбросив бомбовый груз, «савойи» и «юнкерсы» стали уходить из района боя. «Пора и нам», — направляя истребитель на юго-восток, решил Евгений.

Возвращение на Баракас было не из легких. Едва «чатос» прошли траверз Сариона, как у летевшего слева от Степанова Семена Евтихова кончилось горючее. Круто снижаясь, он направил истребитель к узкой впадине между гор.

Дав сигнал Санбудио продолжать полет одному, Евгений развернул свою машину вслед за идущим на вынужденную посадку самолетом. Подняв тучу снега, «ча-то» после короткой пробежки остановился. Кажется, все обошлось благополучно. Евгений пронесся еще раз над Евтиховым, запоминая место, и направился к Баракасу.

Показалась гора с раздвоенной вершиной, за которой находились Баракас и Эльторо. Совсем близко родной аэродром. Но тут впереди и ниже себя Евгений увидел планирующий с остановившимся мотором самолет Санбудио. «Скоро и моя очередь, не дотяну до Барака-са». Но мотор продолжал работать, и вскоре в сумеречной дымке он увидел посадочную полосу, на которой горели смоченные бензином куски пакли. Их ждали.

И тут мотор остановился. Кончилось горючее. Хотя Степанов внутренне давно был готов к этому, наступившая тишина давящей тяжестью навалилась на плечи. Угрожающе быстро таяла высота. Откатились в сторону манящие посадочные огни. Евгений понял, что до аэродрома ему не дотянуть…

Кругом в сгустившемся сумраке торчали зубчатыепики скал. Он знал — в воздухе нельзя остановиться и подумать. В такие моменты летчик обязан предельно собраться и уловить то мгновение, которое может спасти его самого и машину. Нужно было немногое: найти небольшую заснеженную площадку. А внизу уже ничего не было видно…

Взяв на себя ручку управления, он с напряжением ожидал момента встречи с землей. Терявший скорость «чато», всегда такой послушный, а теперь вдруг ставший тяжелым и неуклюжим, все хуже реагировал на действия рулей.

Толчок. Словно налетев на какое-то невидимое препятствие, истребитель резко замедлил бег, уткнулс-я в землю мотором и опрокинулся на спину. Слух Евгения больно резанул треск сломавшихся от удара о землю — киля и руля поворота.

Повиснув на ремнях вниз головой, Степанов на время потерял ощущение пространства. Прежде всего надо было освободиться от ремней. Левой рукой он откинул замыкающую скобу, но попытка выбраться из притиснутой к снегу кабины не удалась. Евгений вдруг почувствовал, что силы оставляют его.

Несколько минут он не двигался, затем сквозь плотный снег услышал голоса. Фюзеляж лежащего на спине истребителя неожиданно приподнялся, и Евгений, не успев ухватиться за борта кабины, упал на снег. Кто-то наклонился над ним. Вокруг самолета стояли люди с зажженными фонарями. Евгений узнал Энрике, Сюсю-калова и Горохова, дальше толпились жители Баракаса, сбежавшиеся к месту аварии.