Михаил Мельтюхов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

Характерным примером является работа разведки в ходе сражения за Киев. В подготовленной для командования Юго-Западного направления (объединявшем Юго-Западный и Южный фронты) ориентировке о группировке сил противника на 1 сентября 1941 г. привлекает внимание следующее. Против оборонявшего Киев Юго-Западного фронта разведчики насчитали 2 танковые дивизии, 1 моторизованную дивизию, 1 кавалерийскую дивизию, 26 пехотных дивизий в первой линии и 2 танковые дивизии, 13 пехотных дивизий в резерве. Против Южного фронта соответственно – 4 танковые дивизии, 3 кавалерийские дивизии, 5 моторизованных дивизий, 23 пехотные дивизии в первой линии и 10 дивизий (преимущественно пехотных) в резерве. Этот расчет включает в себя часть 2-й танковой группы Гудериана, действовавшей против правого крыла Юго-Западного фронта. Подвижные соединения немцев, по данным разведки (и они в целом соответствовали действительности), находились преимущественно против Южного фронта. Захваченный немцами Кременчугский плацдарм на левом берегу Днепра занимался, поданным разведки, только пехотой. Соответственно наступление с этого плацдарма могло развиваться темпами, характерными для пехоты, – 10–15 км в сутки в худшем случае. Угроза окружения Киева уже была, но наибольшую опасность представлял XXIV моторизованный корпус из группы Гудериана на правом фланге. Темпы его продвижения не обещали скорого соединения с наступающей от Кременчуга пехотой. Строго говоря, уровень опасности в начале сентября с точки зрения предоставленных разведкой данных был умеренным. Сама по себе идея окружения «асимметричными каннами», т. е. танковой группировкой, идущей на соединение с пехотой, была достаточно характерной для немцев. Более того, такой пример уже был перед глазами – Уманский «котел» начала августа 1941 г.

Советское командование в начале сентября 1941 г. небезосновательно рассчитывало на то, что удастся удержать XXIV корпус от прорыва навстречу пехоте на Кременчугском плацдарме. Навстречу этому корпусу подтягивались резервы – 5-й кавалерийский корпус, прославленная 100-я стрелковая дивизия, 1-я танковая бригада. Ослабленный в предыдущих боях один корпус не был достойным основанием для отказа от удержания Киева, а главное – выгодного во всех отношениях рубежа Днепра. Отход целого фронта с высокой вероятностью мог привести к катастрофе. Эта опасность была как минимум соразмерна с опасностью охвата и обхода по сценарию «асимметричных канн».

Однако сценарий неожиданно изменился. Сконцентрировав под Кременчугом крупные силы саперных подразделений, немцы построили через Днепр огромный 16-тонный мост длиной два километра, пригодный для всех родов войск. Находившиеся до этого перед Южным фронтом танковые дивизии немцев начали форсированными маршами подтягиваться к этому мосту. В ночь с 11 на 12 сентября они были переправлены на восточный берег Днепра. Наступление началось уже утром 12 сентября. В воскресенье, 14 сентября, после проливных дождей предыдущих дней установилась удивительно ясная и солнечная погода. В 18.20 у Лохвицы встретились передовые отряды 3-й танковой дивизии 2-й танковой группы и 9-й танковой дивизии 1-й танковой группы. Самое большое окружение в истории войн замкнулось.

Доложила ли «разведка точно» в сентябре 1941 г.? Отмахнулись ли от ее правдивых данных? Ответ на оба вопроса приходится давать отрицательный. Перегруппировка крупных сил танков немцев не была своевременно вскрыта. Киевский «котел» был и остается примером ограниченности возможностей разведки в войне, в которой применяются крупные механизированные соединения. Составляя всего около 10 процентов от общей численности соединений войск сторон, танковые и моторизованные дивизии обладали огромной маневренностью и разрушительной силой. Главной их характеристикой была способность к быстрому маневру, отследить который было очень сложно. Совершение маршей по ночам, радиомолчание давали надежное укрытие от воздушной разведки, а агентурная разведка передавала информацию с недопустимыми в условиях маневренной войны задержками.

Почти в точности ситуация повторилась в ходе возникновения столь же крупного «котла» под Вязьмой. Предполагалось, что немцы ударят вдоль шоссе, проходящего по линии Смоленск – Ярцево – Вязьма. На этом направлении была создана система обороны с хорошими плотностями. Однако немецким командованием была произведена крупная перегруппировка войск, которая позволила принципиально изменить форму операции. Для этого немцы скрытно перебросили из-под Ленинграда 4-ю танковую группу, что позволило нанести удар не в одном месте, а в двух, по сходящимся направлениям. Для маскировки этого мероприятия была проведена в жизнь довольно замысловатая кампания дезинформации. В частности, под Ленинградом оставили радиста из штаба 4-й танковой группы с характерным почерком работы. Перехваты его радиограмм, даже при невозможности их расшифровать, указывали советским разведчикам на местонахождение штаба танковой группы. Перегруппировка была настолько стремительной, что, например, 1-я танковая дивизия пошла в бой с марша еще до сосредоточения ее артиллерийского полка.

Результат дезинформационных мероприятий не заставил себя ждать. Советское командование довольно точно определило время начала операции «Тайфун», но безнадежно промахнулось с ее формой и направлениями главных ударов. Так, удар 3-й танковой группы из района Духовщины пришелся севернее шоссе Ярцево – Вязьма, встык 19-й и 30-й армий, удар 4-й танковой группы – южнее шоссе, по 24-й и 43-й армиям восточнее Рославля. То есть удары были нанесены там, где плотность войск была ниже нормативов для устойчивой обороны. Создав локальное превосходство в силах, немцы без особых усилий взломали оборону советских войск. Например, против четырех дивизий 30-й армии действовали двенадцать немецких.

Поскольку удар пришелся по участку, на котором не ожидалось наступления, его эффект был оглушительным. В отчете о боевых действиях 3-й танковой группы со 2.10 по 20.10.1941 г. было написано: «Начавшееся 2.10 наступление оказалось для противника полнейшей неожиданностью. Моторизованные и пехотные дивизии (особенно V армейского корпуса) после короткой артиллерийской подготовки прорвали оборонительные позиции противника и устремились вперед через реки Вотря, Вопь и Кокошь. Сопротивление противника оказалось гораздо слабее, чем ожидалось. Особенно слабым было противодействие артиллерии». Понятно, что при слабом противодействии артиллерии можно было себе позволить перейти танковой дивизией в наступление с марша, без поддержки ее собственного артполка.

Могла ли разведка предотвратить Вяземскую катастрофу? Поток слухов, сплетен и откровенного вранья, поступавший с той стороны фронта, было очень сложно отфильтровать и выявить действительно важные сообщения. Немцы намеренно выбрали в качестве исходных позиций для наступления довольно глухие и мало подходящие для наступления танковых сил места. Главное же, что было трудно отследить, – это перегруппировку крупных механизированных соединений противника.