Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

Как вспоминал Молотов, в этой обстановке ему понадобилась помощь нашего героя: «Я вызвал на воскресенье к себе Громыко. Тогда у меня было два заместителя — Громыко и Кузнецов Василий, который сейчас в президиуме Верховного Совета. Я вызвал Громыко, как более опытного в делах. Мыс ним обсудили вопрос, выработали предложение вместе, письменно; смысл такой, что в ГДР делать… И вот мы в своем МИДовском проекте записали: “не проводить форсированную политику строительства социализма в ГДР”»{186}.

После событий 17 июня 1953 года, в ход которых вмешивались и западные спецслужбы, окончательно закрылся вопрос об объединении Германии.

В июле по рекомендации советского руководства прошел пленум ЦК СЕПГ, который наметил программу повышения жизненного уровня населения и осудил курс на ускоренное строительство социализма. В августе в Москве было объявлено, что прекращается дальнейшее взимание репараций с Германии, ГДР передаются 33 крупных предприятия, ранее перешедших к СССР в порядке репараций, и сокращается размер платежей ГДР на содержание советских войск в Германии{187}.

События в ГДР стали первым сигналом Кремлю о необходимости искать новые методы в отношениях с европейскими союзниками, что обеспечение геополитических позиций — сложная и дорогостоящая вещь.

Вслед за восточногерманским конфликтом в конце 1953 года возникла проблема в Чехословакии, где, как сообщал советский посол, росло недовольство населения, были крупные перебои в снабжении продовольствием и углем, бросались в глаза факты коррупции чиновников. И снова по предложению МИД (Молотова) Президиуму ЦК компартии Чехословакии было направлено письмо Президиума ЦК КПСС, в котором говорилось о немедленном устранении данных проблем и о воспитании партийных и государственных кадров «в духе высокой ответственности перед народом и внимательного отношения к его повседневным нуждам».

Но могли огромный социалистический блок реально обеспечить провозглашаемую его коммунистическими партиями заботу о благосостоянии населения и одновременно с этим добиваться стратегической безопасности?

Глава 20.

«ЕСЛИ МЫ ИМ УСТУПИМ, ТО ПРОКЛЯТЫ БУДЕМ ВСЕМИ ЗАМУЧЕННЫМИ И УБИТЫМИ»

Новая советская реальность. Хрущев и Аденауэр

Надо было пересматривать старые сталинские подходы, базировавшиеся на ожидании, что западный мир расколется от нового мирового кризиса. Если смотреть сквозь призму новой реальности, то появление во главе Советского Союза такого неординарного и противоречивого политика, как Никита Хрущев, было закономерным.

«Суть новой стратегии состояла из трех основных элементов: максимально укрепить и сплотить вокруг Советского Союза страны народной демократии Восточной и Центральной Европы, создать, где возможно, нейтральную “прокладку” между двумя противостоящими друг другу военно-политическими блоками и постепенно налаживать экономические и иные более или менее нормальные формы мирного сотрудничества со странами НАТО. Стратегия, как видим, не агрессивная, а скорее оборонительная»{188}.

Впрочем, эта новизна была весьма относительной, так как если оглянуться в прошлое, то увидим такую же многовековую оборонительную стратегию и Сталина, и Николая II, и Александра III, да и всех почти без исключения русских царей и императоров. В том числе радикального реформатора Петра, создавшего Российскую империю.

Хотя весьма сомнительно, что Хрущев хорошо знал работы Карла Маркса, тем не менее приведем одно умозаключение из работы классика «Разоблачение дипломатической истории XVIII века»: «Владения царя были невероятно обширны. Весь народ зависел от его прихотей, все до одного были его настоящими рабами, и одного его словесного приказа было достаточно, чтобы все богатства страны стали его собственностью. Однако, несмотря на огромную территорию, продукция страны никак не соответствовала ее размерам. Каждый вассал имел ружье и по зову должен был стать солдатом. Но настоящих солдат среди них не было, не было и людей, сведущих в военном деле. И хотя в распоряжении царя находились все их богатства, у них не было значительной торговли и имелось мало наличных денег, вследствие чего, когда он собрал все, что мог, его казна была совершенно пуста. Не располагая ни средствами для содержания солдат, ни армией, обученной военному искусству, он имел мало возможностей удовлетворить эти оба естественные желания»{189}.

Конечно, Хрущев — это не Петр Великий, прорубивший «окно в Европу» и перевернувший Московское царство. Однако Никита Сергеевич, как и Петр, получил от предшествующего периода государственное управление, экономику и кадры, отвечавшие только тому времени и мало готовые к переменам. Эпоха великого Сталина с ее грандиозной победительностью кончилась. Перед новым руководством стояла проблема: как перед лицом гораздо более сильного геополитического противника сохранить достигнутое и мирно развиваться? На новую войну и мобилизацию сил не было.

Поэтому Хрущев (как чуть раньше Маленков и Берия) стал открещиваться от страшной тени вождя, показывая всему миру, что Советский Союз вступил на новый путь.

«У меня руки по локоть в крови», — признался в конце жизни уже отстраненный от власти Хрущев, предполагая скорую встречу с Вечностью. Но кто из его поколения советских руководителей был в белоснежных ризах?

Мировая обстановка после смерти Сталина предлагала Кремлю скудный выбор — либо согласиться на почетную капитуляцию перед Западом, либо доказать ему свою жизнеспособность на пути мирного развития.

Практически сразу же после смерти Сталина Корейская война закончилась.

17 января 1954 года Громыко направил Молотову записку с проектом «Основных принципов договора между европейскими государствами о коллективной безопасности в Европе» (в нем содержался и пункт о нейтралитете обоих германских государств и включении на этой основе СССР в НАТО). Через три недели на Берлинском совещании министров иностранных дел держав-победительниц советская делегация внесла этот проект на рассмотрение участников, предложив созвать общеевропейскую конференцию. «Так в международное общение послевоенного времени была введена идея европейской коллективной безопасности» ( Р.А. Сергеев).

Одновременно было выдвинуто предложение о членстве СССР в НАТО.

Оба предложения были отклонены.

Тогда 31 марта Москва нотами трем западным державам снова вносит проект договора о европейской безопасности с некоторыми поправками, среди которых — согласие на участие США в договоре. Повторяет и предложение о членстве СССР в НАТО.