Александр Романов - Королев

Мысленно Королев еще раз прошелся по музею Циолковского, вспомнил большой письменный стол.

Неожиданно для Нины Ивановны, решившей, что муж задремал, Сергей Павлович громко хмыкнул, а потом рассмеялся.

– Что с тобой, сладкий сон?

– Да я не спал. Вспомнил одну историю. Недавно ко мне пришел один из специалистов и говорит: «Товарищ Королев, кабинет у меня тесен, даже некуда поставить диван».

– Любопытно, что ты ему ответил?

– Вы видите, у меня тоже нет дивана, – сказал я просителю. – А знаете, почему? Чтобы ко сну не тянуло. Но не возражаю. Если большую склонность к отдыху имеете, поставим к вам диван. Ну а письменный стол вынесем, согласны?

– А потом его уволили?

– Нет. Специалист он был неглупый, нужный. Больше года меня избегал. Все это я вспомнил, когда осматривал кабинет Циолковского. Как мудр наш народ «Не место красит человека, – говорит он, – а человв место». – Не без удовольствия добавил: – У меня р бочий кабинет в КБ не больше, чем у Константина Эд ардовича дома.

– Ой, хвастунишка же ты, Сергей. О чем ты еи успел подумать?

– Дел столько, Нина. Сегодня гранки статьи для «Правды» обещали прислать. Завтра хотелось бы побывать на открытии памятника Циолковскому.

– А почему выбрали место у академии Жуков ского?

– Когда-то, в середине двадцатых годов, Циолков ский выступил там с лекцией о полетах на планеты. Там же слушатели создали и первое в мире общество изучения межпланетных сообщений.

– Слышала. И еще у тебя доклад, – напомнил! жена.

– И еще доклад.

Сергей Павлович достал записную книжку. «Сколько лет собираюсь вести дневник, все некогда», – подумав он, рассматривая записи – перепись дел на ближайшив дни. «Напомнить С., проконтролировать М., сообщить П., поздравить Н.», – подумал и дописал: "Гранки «Правда». Убрал книжку во внутрелний карман пиджака и, продолжая разговор, обратился к жене:

– С полигоном целые сутки не связывался. Да, ты, Нина, обещала перевести две статьи из американских журналов.

– Ты невнимателен, Сергей. Первую два дня назад я положила на стол.

– Извини, не заметил. Спасибо.

Машина въехала в Москву. Через полчаса езды по нешумным улицам она остановилась недалеко от площади Коммуны, на Самотечной улице, возле дома 17, где, недавно переехав из Подлипок, жили Королевы. Едва раздевшись, Сергей Павлович подошел к телефону, снял трубку.

– Королев. Соедините меня с КБ.

...17 сентября Колонный зал Дома союзов сверкал огнями. Шло торжественное заседание, посвященное 100-летию со дня рождения К. Э. Циолковского. Это был своеобразный отчет ракетчиков перед общественностью, отчет о том, что сделано страной по воплощелию идей великого ученого. Высоко над столом президиума – портрет К. Э. Циолковского.

Неожиданно в зале зазвучал голос Циолковского, записанный на пленку еще в мае 1935 года: «Теперь, товарищи, я точно уверен в том, что и моя другая мечта – межпланетные путешествия – мною теоретически обоснованная, претворится в действительность».

Выступить с докладами на столь знаменательном юбилейном вечере Академия наук СССР поручила двум выдающимся ракетчикам В. П. Глушко и С. П. Королеву.

– Самое замечательное, смелое и оригинальное создание творческого ума Циолковского, – говорил Королев, вслед за выступлением Глушко, – это его идеи и работы в области ракетной техники. Здесь он не имеет предшественников и намного опережает ученых всех стран и современную ему эпоху. Трудно переоценить все значение предложения Константина Эдуардовича о составных многоступенчатых ракетах и ракетных поездах. По существу, это предложение открыло дорогу человеку в космическое пространство. Он изобретатель, утвердивший приоритет нашей Родины рядом выдающихся изобретений и технических предложений... Он ученый и исследователь, смело прокладывающий пути в новое, еще неизведанное в науке, и тут же как истинный ученый, блестяще научно обосновавший свои открытия. И, наконец, -он горячий патриот Советской Родины, неутомимый труженик и пламенный энтузиаст науки, которой он целиком посвятил и отдал всю свою жизнь...

Зал разразился горячими аплодисментами. Королев мельком взглянул в первые ряды зала. Там сидели Мария Николаевна и Нина Ивановна. Они слушали его с гордостью, радовались его успехам. Матери казалось сказочным сном, что ее Сергей удостоен звания Героя Социалистического Труда. «Как он был прав, когда с юных лет выбрал себе путь в жизни», – подумала она, слушая доклад сына. Нине Ивановне казалось, что муж говорит сухо: читает текст, а не беседует с аудиторией. Ведь не так, наверное, бывало на его лекциях в МВТУ. Дома он внимательно готовился к ним, тщательно подбирал слова, чтобы убедить студентов: ракетная техника – навсегда, что нужны кадры специалистов, много специалистов. После лекций приходил домой довольный, радовался тому, что молодежь растет талантливая, готовая посвятить себя космонавтике...

...А с трибуны Колонного зала Королев продолжал говорить уверенно, все более и более воодушевляясь, вкладывая в каждое слово свое глубокое уважение и преклонение перед гениальной прозорливостью Константина Эдуардовича, бесконечно верившего не только в осуществлени полета человека в космос, но и завоевание всего околосолнечного пространства.

Сергею Павловичу очень хотелось сказать аудитории, что в ракетную технику он пришел после калужской встречи с Константином Эдуардовичем в 1929 году, но сдержался: «Неуместно, – посчитал он, – говорить об этом в официальном докладе, да и нескромно ставить себя рядом с великим ученым».

Тем более что в самом начале доклада он развернул перед собравшимися панораму предстоящих грандиозных дел, которые еще только предстояло осуществить.

– В ближайшее время с научными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли. Советские ученые работают над многими новыми проблемами ракетной техники, например, над проблемой посылки ракеты на Луну и облета Луны, над проблемой полета человека на ракете, над вопросами глубокого проникновения и исследования космического пространства...

Зал на это не отреагировал. Большинство посчитали сказанное далеким будущим, если не фантазией.

На пути домой Мария Николаевна и Сергей Павлович сели рядом, а Нина Ивановна с шофером.

Вначале ехали молча. Москва сверкала огнями, сотни мадпин, мчащихся по обеим сторонам улицы, создавали впечатление двух текущих навстречу друг другу многоцветных рек.

Первой заговорила Мария Николаевна. Расчувствовавшись, она взяла руку Сергея Павловича.