Моя жизнь. От зависимости к свободе - Нурсултан Абишевич Назарбаев
29 августа 1991 года прямо на той сессии я подписал указ о закрытии Семипалатинского ядерного полигона.
Эту дату мы выбрали неслучайно. Учли, что первый испытательный взрыв на семипалатинской земле был произведен 29 августа 1949 года. В первом пункте указа говорилось: «Учитывая, что Казахская ССР выполнила свой долг по созданию ядерного потенциала, обеспечившего стратегический военный паритет между СССР и США, и, принимая во внимание требования общественности республики, постановляю закрыть Семипалатинский испытательный ядерный полигон». В последующих пунктах были охвачены такие вопросы, как превращение полигона в научно-исследовательский центр, определение объема компенсации, выплачиваемой жертвам испытаний, утверждение программы по улучшению условий жизни людей, проживающих в данном регионе и близлежащих районах.
Принятие решения далось нелегко. Мы добились его в результате твердой воли и целеустремленности, единства и упорных действий на протяжении многих лет.
Министр обороны СССР Евгений Шапошников сделал заявление, что до конца года три взрыва, которые предстояло произвести в Семипалатинске, будут осуществлены на испытательном полигоне, расположенном на острове Новая Земля в Арктике. У них не было другого выхода. Таким образом, мы «задушили» ядерного монстра, более сорока лет сотрясавшего казахскую землю. И сделали это собственными руками.
Избавление от опасного наследия
Получив поддержку всего народа, мы провозгласили одностороннее запрещение испытаний ядерного оружия, закрытие Семипалатинского полигона, ставшего в буквальном смысле головной болью всех казахстанцев, и навечно объявили нашу страну территорией, свободной от ядерного оружия.
Ядерные испытания, длившиеся многие годы, привели к очень серьезному экономическому ущербу, социальному, духовному упадку. Они легли на плечи народа тяжелым бременем. Вследствие этого народное сопротивление созревало давно. Такой шаг был предпринят впервые в мире. Он изменил взгляд многих государств на ядерное оружие, повлиял на то, чтобы подходить к данной проблеме взвешенно и с максимальной ответственностью.
В условиях того периода непросто было пойти на такое. Хотя Казахстан заявил о своем суверенитете, давление Центра усиливалось еще больше. Это правда, что наше решение, особенно решение, связанное с режимным военным объектом, было воспринято им как из ряда вон выходящий поступок. Но возврат к старому и ломка людской воли уже были невозможны. Следовательно, у нас есть основание рассматривать закрытие полигона как знак окончательного и безоговорочного выбора народом Казахстана самостоятельного пути развития.
Однако закрытие полигона было не главным делом, а лишь начальным, но важным шагом. Главный вопрос заключался в том, какова будет дальнейшая судьба ядерного оружия, расположенного на казахской земле. Данная проблема была значительно сложнее и с политической, и с технической точки зрения. Несмотря на свою отсталость в экономическом и социальном развитии, Советский Союз смог разрешить весьма трудный для государственной безопасности узел. Специалисты все как один говорили, что по ядерному оружию и его носителям страна добилась стратегического паритета с США, а по отдельным позициям обладала военным потенциалом, превышающим суммарную мощность стран НАТО. Поэтому Запад, понимая, что СССР болен неизлечимой болезнью и вряд ли поправится, теперь стал ломать голову над тем, в чьих руках останется огромное количество этого страшного оружия, каково будет его состояние в перспективе. Самое опасное ядерное оружие – шахтные межконтинентальные ракеты – размещалось в Казахстане. В нашей республике имелось 1216 ядерных боеголовок для межконтинентальных баллистических ракет и тяжелых бомбардировщиков. Многие думали, что они расположены на Семипалатинском полигоне. Это не так. Шахтные стартовые установки ракет размещались в разных концах страны. Недалеко от нынешней Астаны, в Акмолинской области, стояла дивизия ракетных войск стратегического назначения. Еще одна такая же дивизия находилась в Восточно-Казахстанской области. В Кызылординском регионе располагался комплекс стартовых установок из 14 шахт, в Семипалатинском имелось 12 шахтных комплексов. Не хочу перечислять все, одним словом, в Казахстане было сосредоточено 148 шахтных установок для межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования. 148! Даже страшно представить себе все это! Признаться, я всегда вздрагивал при виде этих ракет, которые на Западе называли СС-18 «Сатана». Длина ракеты составляла 34 метра, толщина – три метра.
Да, полигон был закрыт, но в Казахстане оставалось ядерное оружие. Огромное количество! Ядерного оружия! Это стратегические ракеты с разделяющимися боеголовками и дальние бомбардировщики, начиняемые атомными и термоядерными зарядами. В шахтах имелось 104 межконтинентальные баллистические ракеты с ядерной боеголовкой каждая. Одна ракета весила 7,6 тонны и имела радиус поражения около 12 тысяч километров. Весь этот грозный потенциал по своей мощности занимал четвертое место в мире.
Таким образом, по сравнению с некоторыми другими ядерными державами на территории Казахстана находился гигантский по своей поражающей способности ядерный арсенал. Совокупная суммарная ядерная мощь казахстанского оружия была достаточна для гарантированного уничтожения важнейших стратегических объектов всех потенциальных противников бывшего Советского Союза. Использование этого оружия позволяло буквально стереть с лица Земли целые государства.
Все это наследие не было привезено откуда-то и установлено в Казахстане в готовом виде. Здесь нужно сказать открыто вот еще о чем. В Казахстане имелась и необходимая инфраструктура, и соответствующая ресурсная база для производства активных компонентов ядерного оружия. Я выше сказал, что в Курчатове проживали 50 тысяч человек. Плюс к этому в Алматы работал институт ядерной физики, профессиональный уровень ученых был очень высоким. Еще один важный момент. Это наши запасы урана. 25 % всех мировых запасов разведанного урана имелось у нас в Казахстане. И вообще, напомню, что половина мирового запаса урана имеется в Южно-Африканской Республике и Казахстане. Мы обеспечивали 85 % потребности в ядерном топливе всех атомных установок и объектов страны. Обогащенный уран можно использовать и как топливо ядерных энергетических установок, и для создания атомного оружия. В то же время понятно, что «ядерный чемодан» находился в Москве, специалисты по обслуживанию этого оружия были только в Центре. К моменту обретения независимости Казахстан по объему имеющегося ядерного оружия превосходил суммарный потенциал Англии, Франции и Китая. Казахстан впервые в мировой истории принял решение о добровольном полном отказе от такой грозной армады.
Это был наш сознательный выбор, решение, которое родилось вследствие того, что казахстанский народ своими глазами видел все ужасы и последствия испытаний атомного оружия. Это решение принималось в очень сложных условиях того времени. Ибо в тоталитарном обществе любое проявление свободной мысли, любое волеизъявление народа наталкивались на жесткую реакцию. С приходом политики гласности стали появляться искорки демократизации общественной жизни. И люди поверили в это. Я выше писал, что руководство Казахстана еще в 1987 году начало поднимать вопрос о закрытии полигона. Но нельзя сказать, что наша работа длилась всего четыре года,
