Зигфрид Вестфаль - Роковые решения вермахта

Гитлер приказал произвести оценку сил противника, а также людских ресурсов и боевой техники, имевшихся в нашем распоряжении внутри Германии и годных для отправки на Западный фронт. Основываясь на полученных им данных, Гитлер сделал вывод, что есть возможность повернуть ход событий в обратную сторону. Удар, не состоявшийся на подступах к «Западному валу», планировалось нанести непосредственно с «Западного вала». Йодль далее сообщил, что наступление, приказ о котором отдал Гитлер, должно быть предпринято на том участке, где «прорыв наличными силами будет гарантирован. Ввиду малочисленности сил противника в Арденнах верховное командование решило, что участок Монжуа — Эхтернах является самым подходящим. Наступая, противник понёс тяжёлые потери, его резервы расположены главным образом непосредственно за линией фронта, а положение со снабжением очень напряжённое. Противник не имеет эшелонированной обороны, к тому же он вовсе не ожидает наступления немцев, а тем более на этом участке. Используя элемент внезапности и метеорологические условия, которые не позволят противнику поднять в воздух его авиацию, мы можем рассчитывать на быстрый прорыв фронта. Такой прорыв создаст возможность для использования наших танковых сил, которые быстро захватят плацдармы на противоположном берегу р. Маас между Льежем и Намюром и затем, обойдя Брюссель с востока, неудержимо устремятся к Антверпену».

Предполагалось, что форсировав Маас, наши танковые силы перережут тыловые коммуникации американских войск, которые, как считалось, проходят через Маасскую долину. С выходом наших танков в район Брюсселя — Антверпена будут поставлены под угрозу и коммуникации английской 21-й группы армий, а после захвата Антверпена эти коммуникации будут перерезаны. Противник ещё не успел полностью использовать возможности этого крупного порта, имеющего такое важное значение для операций на континенте Европы. Но вскоре он сделает это, и тогда вся масса живой силы и техники, доставляемая через антверпенский порт, обрушится на нас. В случае же захвата немецкой армией Антверпена сложится обстановка, которая позволит нам со всех сторон атаковать американские войска и английскую 21-ю группу армий, отрезанные (в данных обстоятельствах) от своих баз снабжения. Это приведёт к разгрому 25-30 дивизий союзников. В случае успеха можно будет уничтожить или захватить огромное количество различной боевой техники, сосредоточенной в этом районе для обеспечения обычных операций, а особенно для предстоящего наступления противника на «Западный вал».

Охарактеризовав таким образом чисто военные цели операции, Йодль указал на другие преимущества, которые Гитлер надеялся получить в случае удачного исхода контрнаступления. Планы союзников будут расстроены на длительный срок, и противнику придётся произвести принципиальный пересмотр своей политики. Эта задержка заставит военных руководителей отложить необходимые контрмеры. Сам Гитлер во время разговора, который состоялся у меня с ним 2 декабря, подробнее изложил то, что я узнал от Йодля. Он сказал мне, что видит некоторое несоответствие между намерением захватить такой удалённый объект, как Антверпен, и возможностями войск, призванными выполнить эту задачу. И тем не менее он заявил, что именно сейчас настал момент поставить на карту все, «ибо Германии необходима передышка». По его мнению, даже частичный успех задержит осуществление планов союзников на восемь-десять недель и даст Германии желанную передышку. Временная стабилизация Западного фронта даст возможность верховному командованию перебросить войска с Запада на наиболее опасный — центральный — участок Восточного фронта. Гитлер считал, что успешная операция в данный момент не только повысит моральное состояние немецкого народа, но и повлияет на общественное мнение в союзных странах. «Я исполнен решимости, — продолжал Гитлер, — провести эту операцию, пренебрегая риском. Даже если удары союзников в районе Меца и в направлении на Рур приведут к большим потерям нашей территории и укреплённых позиций, я всё же намерен осуществить это наступление».

Из этих слов видно, с каким упрямством цеплялся Гитлер за свой план. Ради него он был готов пожертвовать даже тем принципом, который раньше был для него руководящим, а именно: требованием не отдавать врагу ни пяди земли. Возвратимся, однако, к совещанию 3 ноября. Йодль информировал нас о силах, которые, по предположению Гитлера, будут достаточны для наступления. Эти силы частично состояли из войск, действовавших на нашем участке фронта уже некоторое время или недавно введённых в бой. Их следовало отвести в тыл, дать им время для отдыха, а затем пополнить их потери в технике. Другую часть наступающей группировки должны были составить новые соединения, формируемые в Германии. Однако эти свежие войска можно было бы получить только в том случае, если бы Гитлер намеревался коренным образом изменить общие установки относительно ведения войны. А именно это он неоднократно отказывался сделать. Он не решался произвести какие-либо изменения в стратегии или же отдать необходимые распоряжения тем войскам, которые не были непосредственно связаны с планируемым наступлением. Ему не хватало твёрдости, чтобы забрать у авиации, флота и армии резерва те силы и средства, которые намечалось использовать для проведения операций на других театрах военных действий, хотя этим операциям не суждено было бы осуществиться в случае провала планируемого наступления на Западе. С приближением своего конца диктатор не мог или не хотел отдать приказ о сосредоточении сил и средств, необходимых для создания такой группировки, которая была бы в состоянии сокрушить фронт противника.

Йодль следующим образом изложил задачи армий, намечаемых для проведения наступления.

6-я танковая армия СС под командованием генерал-полковника войск СС Зеппа Дитриха должна была захватить переправы через р. Маас в районе г. Льежа и переправы через р. Везер. Затем она должна была создать прочную оборону, используя восточные укрепления Льежа. После этого ей предстояло форсировать канал Альберта на участке между городами Маастрихт и Антверпен. На последнем этапе 6-й армии надлежало продвинуться в район к северу от Антверпена.

5-я танковая армия под моим командованием должна была форсировать р. Маас на участке между городами Амей (к западу от Льежа) и Намюр. Затем ей предстояло прикрыть тыл 6-й танковой армии СС от атак резервов противника, перебрасываемых с запада по линии Антверпен — Брюссель — Намюр — Динан.

7-я армия под командованием испытанного боевого генерала Бранденбергера обеспечивала прикрытие южных и юго-западных флангов войск, участвующих в операции. Задача 7-й армии — выйти на рубеж р. Маас и её приток Семуа.